Мечта цвета фламинго
Шрифт:
Нина напряженно ждала конца рабочего дня. Она без конца смотрела на Юрин будильник и в конце концов заметила невдалеке от него лицо Валентины с блестящими глазами и таким выражением, будто она очень хочет ей что-то сказать, но не решается. Нина тут же подошла к ней и потребовала:
– Ну-ка быстро колись, отчего у тебя так блестят глаза, будто ты только что получила подарок от Деда Мороза!
– Ой, Нинка! – явно обрадовалась ее вниманию Валентина. – Ты права, я и правда подарок получила… Самый настоящий… Я даже не ожидала, что так бывает…
– Ты про Сергея? –
Валентина кивнула, а Нина, улыбнувшись, спросила:
– Неужто влюбилась?
– Нет… то есть, не знаю… – зарделась Валентина. – Понимаешь, он меня к себе домой пригласил… ну… как бы… официальное предложение сделать… с шампанским, с цветами… ну… и ты понимаешь…
– И ты у него осталась, – подсказала ей Нина.
– Да… то есть… нет… то есть я не хотела, но так получилось…
– В общем, я чувствую, что тебе понравилось, так, Валечка?
– Понимаешь, Нина, я даже не знала, что можно так… Понимаешь, мы с Шуриком поженились совсем молодыми, сразу после школы и в то время, когда… ну, ты помнишь, секса у нас в стране как бы и вообще не было… Вот, – она еще больше покраснела и показала на свои щеки, – я до сих пор не могу это слово произнести без того, чтобы не покраснеть. Я и думала, что мы с ним все правильно делаем, как все… Нет, конечно, в кино я всякое видела, но считала, что к реальной жизни это не имеет никакого отношения да и не нужно вообще. Какая разница, каким способом детей на свет производить?
– А Игоревич, похоже, тебя переубедил? – рассмеялась Нина.
– Зря смеешься! Я, между прочим, могла бы так никогда и не узнать, что от этого дела восторг можно получить. У меня такое первый раз в жизни было!
– Честное слово, я рада за тебя, Валя!
– Ну а ты? – Валентина решила перевести разговор на приятельницу.
– А что я? – сразу напряглась Нина.
– Видишь ли, в лаборатории, – и Валентина, сделала выразительный жест рукой, объединяющий даже не столько лабораторию, сколько всю «Петросталь», – болтают… всякое о тебе и Тарасове… Неужели правда?
– А тебе как бы хотелось? – опять улыбнулась Нина.
– При чем тут я? Ты-то как?
– А я, Валечка, никак не дождусь трех часов! Минутки считаю! Осталось еще целых двадцать!
– Свидание… – сразу как-то сникла Валентина.
– Интересно, почему таким мрачным тоном спрашиваешь?
– Да так… Витьку жалко…
– Не надо, Валь, не жалей, – посветлела лицом Нина. – Я к нему пойду… сразу после работы!
– Нинка!! – выдохнула Валентина и хотела броситься к ней с поцелуями, но в комнату вошел Сергей Игоревич. Нина подмигнула Валентине и пошла к своему рабочему месту собираться домой.
Сергей Игоревич сел за свой начальнический стол, бросил быстрые взгляды на обеих женщин и в преддверии конца рабочего дня погрузился в приятные размышления. Нина, конечно, хороша, ничего не скажешь, но до чего же здорово, что она ему отказала. Если бы она не отказала, то в его жизни не случилось бы Валентины. Он никак не думал, что она будет вести себя с ним так трогательно и стыдливо, как девочка. Это многого стоит! С такими женщинами любой мужчина чувствует
Как только стрелки морозовского будильника показали три часа, Нина, бросив всем: «До свидания!», резвой ланью выскочила из лаборатории. У проходной ей пришлось резко притормозить, потому что она увидела жемчужно-зеленую «Хонду» Тарасова. Нина хотела осторожненько пробраться за кустами мимо машины, но Михаил уже увидел ее и вышел навстречу.
– Поедем сегодня куда-нибудь? – спросил он. – Надеюсь, твое сердце наконец успокоилось?
Нина виновато посмотрела на него, покусала в раздумье губы, а потом решительно пошла к машине. Когда Тарасов угнездился на водительском месте, она сказала:
– Нам надо поговорить, Миша.
Он вскинул на нее в мгновение встревожившиеся глаза.
– Понимаешь… Ты очень хороший человек, и я тебе очень благодарна… Ты заставил меня вспомнить о том, что я женщина… и привлекательная еще женщина… Честно говоря, я уже стала об этом забывать.
– Такое многообещающее начало разговора пророчит скорый конец нашим отношениям, – усмехнулся Михаил. – Я прав?
– Ну… в общем… да…
– Это из-за него?
– Из-за кого? – встрепенулась Нина.
– Ну… из-за того, с которым я имел счастье вчера сидеть рядышком на вашем подоконнике.
– С чего ты взял? Вовсе…
– Брось, Нина, – перебил ее Тарасов. – Я вчера уже многое про вас понял.
– Что именно?
– То самое! Я видел, как он смотрел на тебя, а ты – на него.
– Я не смотрела на него! – возмутилась Нина. – Мне вчера вообще не до него было!
– Это тебе так кажется. Ты без конца оборачивалась и смотрела в его сторону. Я же сидел рядом с ним и все видел. А от него вообще электричество исходило. Меня, между прочим, и убить могло!
– Ну что ж… Тем лучше… Раз ты все видел, тем проще мне объяснить тебе все…
– Не надо ничего объяснять. Я тоже благодарен тебе за счастливые минуты и… – Он сделал рукой жест, будто что-то отрезал от себя. – …да что там говорить… за блаженный месяц!
– Но я ведь не ранила тебя смертельно, а, Миша? – Нина провела рукой по его щеке. Он взял ее руку в свою, поцеловал в ладонь и ответил:
– Нет, Ниночка, не смертельно, хотя… если бы еще немного, то… В общем, за меня не бойся, я выживу… во всяком случае, постараюсь… Но все-таки чертовски жаль! – Он привычно погладил ее своим взглядом. – У меня опять такое ощущение, будто жизнь проплывает мимо, а я, как из окна вагона скорого поезда, чего-то никак не успеваю разглядеть и понять… У тебя, Нина, не бывает таких ощущений?