Мечтательница

Грегори Кей

— Могу! Это мой дом! — упрямо заявил старик и, гордо подняв голову, посмотрел на девушку с видом капризного ребенка, который спорит из духа противоречия.

— Но… Почему вам понадобилось продавать Кайн-Клет Питеру? Вы же знаете, что он с ним сделает. А как же Айан? Он так любит этот дом…

— Ха! Надо было ему раньше об этом подумать, правда? И Джоан тоже. Пусть это будет для них наказанием за то, что не хотели слушаться. Она взяла и вышла замуж за этого своего принца. А что до Айана… тоже

хорош, женился на какой-то кукле.

— Но…

— И не возражай. Он вытворяет что хочет и ни с кем не считается. Даже не сумел выбрать себе настоящее дело! Реклама! Как я могу гордиться сыном, который занимается рекламой?

— Но у него прекрасно идут дела…

— Конечно. Реклама! Подумать только! Это же все вранье. Мой сын зарабатывает на жизнь враньем. Легко вести такие дела.

Федра поняла, что тут с ним спорить бесполезно, и решила попробовать изменить тактику.

— Но вы же любите Кайн-Клет. Это ваш фамильный дом, Айан и Джоан ваши дети, ваша семья. Они оба выросли здесь. Для Айана Кайн-Клет особенно дорог.

— Ну и что? Все равно дом уйдет к молодому Шарки.

— И это только потому, что сын и дочь не пляшут под вашу дудку? — взорвалась вдруг Федра, которой надоело миндальничать со старым упрямцем.

— Ха! Именно поэтому. Пора этим двоим понять, что надо было считаться с родным отцом. — Но, мистер Требэниан! Вы не можете так…

— Могу. Это мой дом. Я волен делать с ним все, что захочу. А что это ты встала тут? Почему не наливаешь чай? — грозно спросил Чарльз, нарочито сердито посмотрев на Федру.

Понимая, что все это только уловка, она не стала спорить и разлила чай по чашкам.

— Пожалуйста, мистер Требэниан, — проговорила она вдруг, умоляюще глядя на хозяина. — Может быть, вы перемените свое решение?

— Не понимаю, тебе-то что за дело? Это же не твой дом.

— Да, — согласилась Федра. — Но ведь я прожила здесь почти всю свою жизнь. Я думала… Ну, в общем, он стал мне как родной дом. Мне всегда приятно возвращаться в Кайн-Клет… Даже представить себе не могу и не хочу, во что он превратится, если достанется Питеру Шарки.

— Гм, — задумчиво хмыкнул Чарльз, разглядывая Федру. — Хорошо, тогда я оставлю дом тебе. Если ты, конечно, хочешь.

— Мистер Требэниан! Да вы что?! Вы не можете этого сделать!

Он вряд ли говорил серьезно, но она должна была как-то заставить его задуматься. Чарльз, конечно, болен, но это не оправдывает его глупого поведения.

— Почему же не могу? Сядь, девочка. Перестань стоять у меня над душой!

Федра присела на краешек стула, стоявшего рядом с креслом Чарльза, и, глядя ему в глаза, постаралась убедить его:

— Даже если вы оставите дом мне, ваше завещание признают в суде недействительным, если, конечно, дети

оспорят его, а они это сделают.

— Ах так… — вроде бы растерянно проговорил старик. С минуту он сокрушенно качал головой, потом вдруг просиял и заявил: — Суда не будет, если я женюсь на тебе! Правильно?

Что это он такое говорит? С ума сошел, что ли?

— Может быть… Но дело не в этом. Вы не можете…

— Почему? Слишком стар, по-твоему? Нет уж. На колени я не встану, но… — Он схватил ее руку и прижал к сердцу. — Ты выйдешь за меня замуж, Федра Пенденинг? Ничего хорошего в этом нет, но потом тебе будет легче.

— Мистер Требэниан! Вы ведете себя глупо! — попробовала одернуть его Федра и хотела высвободить руку, но тот не отпускал ее.

— Нет, не глупо. Выйди за меня замуж, не то продам дом Питеру Шарки.

— Но… Это же несерьезно!

— Очень серьезно.

Федра пребывала в полном замешательстве. Она вдруг покраснела и опустила глаза, не зная, что сказать.

— Нечего тебе впадать в панику, — с усмешкой сказал Чарльз. — Волноваться по поводу этой стороны брака не стоит. Я теперь этим не занимаюсь. Надо заметить, к сожалению.

— О, да я вовсе не думала… то есть вы, конечно, в общем…

— Ладно, перестань. Ты в полной безопасности. Брак со мной ничего для тебя не изменит, все будет так же, как и раньше. А когда я умру, ты станешь хозяйкой дома.

— Нет, это не мой дом. Он нужен Айану.

— Да ну? Все, выбирай: или выходишь за меня замуж, или я продам его Питеру Шарки.

Чарльз замолчал, закусив губу как упрямый ребенок, который всем своим видом хочет показать, что ни за что не уступит.

Айан когда-то назвал отца хитрым интриганом, и Федру это возмутило, но теперь она поняла, что тот имел в виду.

— Почему вы хотите так поступить? — спросила она, стараясь постичь, что стоит за этим ультиматумом, а заодно и попробовать заставить старика передумать.

— Потому что ты хорошая девочка, которая делает то, что ей говорят. В большинстве случаев. Вот поэтому ты сейчас здесь, да? Помогаешь матери.

— Да, но не потому, что она велела мне приехать. Мистер Требэниан, вы не можете…

— Прекрати рассказывать мне, что я могу, а что нет! Лучше подумай хорошенько.

Чарльз отпил несколько глотков чая и закрыл глаза. Федра попробовала свой чай — остыл. Она налила себе новую порцию и стала думать.

Что будет, если она согласится? Что теряет? Ничего, кроме права выйти замуж за другого. Но это не актуально. Что она приобретает? Дом, в котором прошло ее детство, который она любит и ценит и который должен по праву принадлежать сыну Чарльза… Так и произойдет, если Чарльз сдержит свое слово, что само собой разумеется.