Мечтательница
Шрифт:
Припоминая все это, Федра смотрела в окно. Из-за горизонта ползли грозные низкие тучи, постепенно закрывая ярко-голубое сентябрьское небо. Значит, скоро пойдет дождь… Она перевела взгляд на открытый чемодан, потом на Джейд.
— Понимаешь, мне вовсе ни к чему красоваться перед своими ученицами, — объяснила она. — А кроме того, миссис Картер не понравится, если я буду одеваться иначе.
— Кто такая миссис Картер? — спросила Джейд, усевшись в кресло.
— Директор школы. Она зорко следит за порядком и не позволяет
— О, я помню свои школьные годы, — усмехнулась Джейд. — Слава Богу, что все это давно позади. А тебе не терпится вернуться в школу и продолжить учительствовать?
Она задала этот вопрос с таким недоверием, что Федра рассмеялась.
— Веришь или нет, хочется работать. Правда, если подумать, что уже завтра я буду вдали от моря и… — Она осеклась, услышав громкий стук внизу. — Что это?
— Не волнуйся. Это Ллойд чинит окно в нашей спальне, оно плохо закрывается.
— А, хорошо.
Федра закрыла чемодан и поставила его на пол.
— Ну вот и все. Теперь осталось только попрощаться с мамой.
— Тогда иди. Я приготовлю ужин.
— Спасибо, но мама сделала для меня рагу по-уэльски. Это было одно из моих любимых блюд в детстве.
Джейд понимающе улыбнулась — для Эстер ее дочка все еще ребенок.
Через десять минут Федра уже пробиралась по узкой тропинке между скал к морю. Она решила совершить прощальную прогулку, проведать любимые места, перед тем как пойти к матери. Дул пронзительный ветер, и ей пришлось накинуть капюшон. Но когда она поднялась на вершину скалы, где обычно стояла, любуясь видом моря, капюшон уже ничем не мог помочь ей. Волосы растрепались безнадежно, но она не обращала на это внимания. Она подошла к тому месту, где после похорон увидела Айана. Он тогда показался ей таким одиноким, несчастным…
Теперь здесь никого, кроме нее, нет. Вокруг только скалы, внизу ревет и бьется бурное море. По небу несутся темные тучи. Как все мрачно и безрадостно.
Он уехал, ее Айан. А потом он исчезнет из ее жизни навсегда. Когда он придет в себя после всего и примет ее подарок без всяких условий — или уговорит ее и она согласится продать ему дом за чисто символическую цену, — у нее больше не будет повода встречаться с человеком, которому, вернее мечте о котором, неизвестно почему хранила верность эти годы. Нет, причина известна.
Некоторое время она позволяла себе пребывать в иллюзии, отказывалась посмотреть правде в глаза и надеялась, что сжигающий ее жар любви пройдет сам собой. Но ничего этого не произошло.
Федра осознала все не сразу, понимание того, что с ней происходит, пришло постепенно, по мере того как она натыкалась на разные мелочи, напоминавшие об Айане, — пустой стул у стола, откупоренная бутылка шерри, приоткрытая дверь в его спальню. Иногда она словно слышала его смех, его голос, его шаги.
Она любит его по-настоящему, всей душой. Из любви к нему она боролась за Кайн-Клет. Для нее не существует никого, кроме Айана.
Но для него это все не так, и она хорошо понимает это. Может, она для него приятна и привлекательна, не больше, не исключено также, что он испытывает к ней некую привязанность как к подруге детства… Если бы она значила для него больше, то тогда он не уехал бы так быстро.
Федра принялась кидать мелкие камешки в воду. У него в Лондоне, видно, интересная и увлекательная жизнь. А ей там нет места, она не подходит для той его жизни, причем даже если изменит стиль одежды. Чтобы завоевать Айана, этого мало.
Федра решительно натянула капюшон и, придерживая его у ворота, пошла прочь от моря. Теперь она не брела по дороге, а почти бежала. Когда она уже подходила к дому матери, начал накрапывать дождь.
Эстер, увидев скорбное лицо дочери, инстинктивно потянулась за сигаретой.
— Мама! Ты же сказала, что бросила курить!
Мать испуганно спрятала пачку за вазу с цветами, которые ей подарил Ангус.
— Да я и не курю, — сказала она небрежно. — Только иногда.
— О, мама! — Федра укоризненно покачала головой.
Эстер вздохнула. Дочка, конечно, беспокоиться о ней, это ясно, но зачем все время упрекать за сигареты? Она терпеть не может этих разговоров. Ей легче притвориться, что курение дело прошлое, а потом продолжать все потихоньку.
— Я просто хотела привлечь твое внимание, — заявила мать, и это было отчасти правдой: Федра выглядела какой-то отрешенной.
Рагу удалось на славу, и они вкусно поужинали, потом убрали всю посуду и сидели вдвоем на кухне, слушая, как в окно монотонно стучит дождь.
— Тебе вовсе не нужно курить для того, чтобы я обратила на тебя внимание, — сказала Федра.
— Ну мне надо хоть чем-то себя занять, дорогая. Ты такая необщительная весь вечер. Тебе что, не хочется ехать на работу?
— Почему? Конечно, хочется, — сказала Федра без всякого энтузиазма.
— Тебе жаль покидать Порткелли, не так ли? — выспрашивала Эстер, надеясь, что именно в этом и состоит причина печали дочери, хотя сама, конечно, догадывалась в чем дело.
— Да нет. Разве что с тобой придется расстаться…
— Тогда это из-за Айана?
— Айан в Лондоне.
Эстер опять потянулась к пачке сигарет, но, увидев умоляющий взгляд Федры, передумала.
— Это точно из-за него, я вижу. Ты влюблена в него?
— О, мама… — проговорила та, отмахнувшись.
Но Эстер не проведешь, она уже по глазам дочери ясно видела, что все так и есть.
— Этого я и боялась.
Федра уставилась на мать.