Мечты и думы
Шрифт:
Мгновения летят стрелой:
Горит заветной жизни час.
Плывет все выше день былой;
Венцы лишь млеют, золотясь.
И руки я туда простер,
Куда горящий гость летит.
За ним, томясь, стремится взор:
Кругом ничто уж не блестит.
Яснее, наги небеса:
Реками в них излился свет,
Но побледнел, чуть поднялся:
В дубраве жизни жгучей нет.
Покинут в сумраке больном,
Я содрогнулся и вздохнул,
На влажный мох упал ничком
И внял великий
Вверху все так же твердь ясна,
Но с каждым вздохом — все темней;
И дышит чащи глубина,
И веет силою корней.
Ужели ж все обман? — и там,
Над лесом, свету не блистать?
И рвется к мертвым небесам
Душа — а ночь ползет, как тать.
В уныньи я глаза смежил,
Но и внутри объемлет ночь.
И мир видений окружил,
И гнать его душе невмочь.
Ведь в полночь обернется год.
Играют дико светляки.
А в лоне дремотных тех вод
Проплыли девичьи венки.
Стрекозы блестками звенят.
Свили русалки хоровод.
Их тихо буки осенят,
Как кров зеленых, свежих вод.
Гадает лето о судьбе —
В ночи темно, в ночи тепло —
К его великой ворожбе
Меня скитанье привело.
Глаза раскрылись… я вскочил
И оглянулся; где же свет?
Сквозь ветви отблеск чуть светил.
В лесу — все шага ночи след.
Поляна та же… как тиха!
Еще и тише, и звучней.
А на душе все холодней:
Тоска чутка, тоска глуха.
Все — и светил небесных тьмы,
И травы ждут вас из кустов:
Так что ж таиться, ведьмы тьмы?
Уж объявляйтесь! Дух готов.
И мы дождались… Вдруг пахнул
Беззвучный ветр, как дух листвы.
В кусты, в их тень меня шатнул.
Из них вспорхнула тень совы.
IV «Ведь в куще каждой есть тайник…»
Ведь в куще каждой есть тайник.
А за кустом залег овраг.
И там поет, живет родник.
А я в кустах над ним поник.
И мне он шепчет: глубже ляг!
Родник и плещет, и поет
В лощине дикой и крутой.
И травы влага обдает,
И уж дышу я влагой той.
Поляна плачет надо мной.
Деревьев сонм угрюм и свеж.
И тянет в глубь овраг лесной.
Ах, папоротник все шальной…
А небеса — ужели те ж?
Влечет болотистый ручей
В меня студеные струи…
Но жив нетлеющий Кащей,
И живы пращуры мои!
МЕЛЬКОМ VI
ПЕРЕЖИТКИ, СОВОКУПНОСТИ, ПРЕДВЕЩАНИЯ
1898/99. Осень, зима, весна
Петербург
Die Welt ist voller Widerspruch.
Und sollte sich's nicht widersprechen?
МОРЕ
Откуда, откуда — из темной пучины
И смутных, и светлых годов
Мелькнули подводного мира картины
С забытых и детских листов?
Все — синие хляби, открыты, пустынны…
Строй раковин, строго немой.
Кораллы плетутся семьею старинной
Полипов, семьей вековой.
И звезды мирские, и звезды морские…
Зеркально и влажно вокруг.
И снятся чертоги, чертоги такие,
Что весь занимается дух.
Читал одинокую мудрость я в книге,
Где ум по пределам плывет —
И вот мне припомнились мертвые бриги
Глубоко, под пологом вод.
Я ваш, океаны земных полушарий!
Ах, снова я отрок в пути.
Я — в плаваньи дальнем в страну араукарий,
Я полюс мечтаю найти.
И смотрят киты из волнистого лона
Тем взором немым на меня,
С которым встречался преступный Иона,
Что в чреве томился три дня.
Я ваш, я ваш родич, священные гады!
Влеком на неведомый юг,
Вперяю я взор в водяные громады
И вижу морской полукруг.
О, правьте же путь в земли гипербореев,
В мир смерти блаженной, морской…
За мною, о томные чада Нереев —
Вкушать вожделенный покой!..
Октябрь 1898
Петербург
ОБЕТОВАНИЕ
1. Из туманов и топей мшистых
Мы когда-нибудь да умчимся
За края морей золотистых,
Где давно уж в мечтах кружимся.
2. Наглядимся на тамарисы,
Разбежимся по странным взморьям,
А потом проникнем в край лысый,
К незапамятным плоскогорьям.
3. Что в тех странах свершится с нами,
На безвестных лугах Памира,
Заодно с волшебными снами,
В праотчизне людского мира?
4. Обретем ли родник гремучий,
Где впервые жизнь закипела,
Где, под шорох кедров дремучий,
Няня рода людского пела?
5. Нет, змея, вся в бронзе узорной,
Из-под трав суровых восстанет,
Потрясет главой непокорной
И на нас внимательно взглянет.
6. Мы прильнем к ее кольцам гибким
И за ней поплывем без страха,
Вниз по травам крупным и зыбким,
На волне воздушного взмаха.
7. Будет пышно гордиться небо
Глубиной и ширью лазури,
Но оно — не наша потреба:
Мы вручились мудрой лемуре.
В начале зимы 1898
ОТГОЛОСКИ
Le pays de mon r^eve…
Я прохожу меж вас, неслышный и незримый.
О Боже, от меня как все вы далеки!