Мечты сбываются!
Шрифт:
«Какое же это должно быть блаженство, быть единственным ребенком в семье?» - убеждалась я больше и больше.
– «Никто не докучает, не пристает, не требует делиться, не посягает на твое личное время!»
***
Три месяца промелькнули как один день, тем более мой мозг так и ни разу не сделал перерыв на сон и отдых. Мне вспоминалось, как я мечтала о диких вещах, например о том, чтобы заболеть или сломать ногу, только для того, чтобы остаться дома одной, когда все уйдут на работу, учебу, или, на худой конец, в магазин, и спокойно писать истории в тишине, не отвлекаясь на постоянно тревожащих меня родственников.
И
Каждый день Анка приходила ко мне в палату, открывала ставни, и пока меняла содержимое катетера, ставила капельницы и уколы, я любовалась небоскребами и небом Нью-Бйорка. Небо было разным: иногда черным и грозовым, иногда серым и дождливым, редко повисала сияющая радуга, еще реже оно было ясным и голубым. Каждый раз, глядя на все это великолепие, я думала, что это все сон – мне, так и ни разу не вышедшей на улицу за пределы здания реабилитационного центра, не верилось, что я в Нью-Бйорке. Как же до дрожи, мне хотелось просто выйти и вдохнуть воздух свободы города мечты.
В одно ясное утро доктор Залепилли пришел раньше, чем обычно, покачал головой в сторону учебников санглийского и сообщил радостную новость – сейчас придут его помощники и освободят от гипса правую руку и бёдра, и если все будет хорошо, то я смогу садиться и даже передвигаться, но, пока, на инвалидной коляске.
Гипс снимали без малого час. Два дородных медбрата осторожно, шаг за шагом откалывали кусочки белого плотного материала. Первой была освобождена верхняя конечность.
– Пошевели осторожно, – попросил доктор.
Я с опаской выполнила его просьбу. Сначала медленно шевельнула всеми пальцами, затем потихоньку приподняла руку и согнула ее в локте.
– Не больно? – с тревогой поинтересовался доктор.
Я покачала головой и увереннее поднесла руку к глазам.
– Не так резко! – остановил меня доктор. – Сперва, мы должны сделать рентген.
Настал черед бедер. С каждым отколотым кусочком гипса я чувствовала облегчение: еще бы, путы, оковывающие мое тело, словно кокон, последние три месяца, наконец, высвобождали затекшие конечности. Затем, медбратья помогли пересесть мне в инвалидное кресло, и доктор лично сопроводил меня на рентген.
Это было такое счастье – сесть после стольких дней в обездвиженном горизонтальном положении. Рентген не выявил никаких противопоказаний к сидению. Шейка зажила на удивление быстро, а вот коленные суставы и лодыжки нуждались, все еще, в покое. В процедурной, мне вновь наложили гипс, с которым было возможно и сидеть и лежать, и официально разрешили выезжать на инвалидном кресле во внутренний дворик больницы.
Я собиралась на улицу как на парад: еще бы! Невозможно выйти неряхой в город мечты. Анка помогла мне помыться и выполнить остальные гигиенические процедуры. Она довольно ровно подстригла торчавшие в разные стороны клочкастые участки волос - теперь моя прическа напоминала мальчишескую стрижку. Мне выдали простую белую футболку и такие же штаны с логотипом реабилитационного центра.
Сердце выпрыгивало из груди от предвкушения знакомства с Нью-Бйорком. Поездка в лифте казалась мне бесконечной, но вот,
Внутренний «дворик» в больнице оказался вполне себе раскидистым садом с цветущими деревьями, тенистыми аллеями, утыканными уютными, увитыми плющом скамейками. С обширной игровой площадки доносились радостные детские крики, пели птицы, а воздух оказался волшебным, пахнущим сбывшейся мечтой и магнолиями.
От счастья и восторга закружилась голова, а на глазах, помимо воли, выступили слёзы.
– Добро пожаловать в Нью-Бйорк! – радостно произнесла Анка.
– Спасибо… - прошептала я, подняла глаза к небу.
Народу во внутреннем дворике была тьма – я даже представить не могла, что столько пациентов может находиться в реабилитационном центре. Тут были и пожилые орки на таких же, как у меня, инвалидных колясках, и молодые эльфы, в ходунках для взрослых, и дети-гномики, словно кузнечики, прыгавшие на костылях с места на место, и медработники, снующие туда-сюда в белых халатах. Я была так поглощена рассматриванием местной публики, что не сразу услышала звонок сотового телефона Анки.
– Ясно. Сейчас приведу ее. – отрывисто произнесла медсестра в трубку, а затем обратилась ко мне: - Мистер Капелла ждет тебя в палате.
Глава 8
Тетради и ручки
Посол ВЗА в Тирославии оказался крупным мужчиной среднего роста и среднего возраста с начинающими седеть на висках пшеничными волосами и пронзительными голубыми глазами. Он вскочил на ноги, едва Анка ввезла пациентку в палату.
Фрэнк был ошарашен ужасным жалким видом девочки. Он отдавал себе отчет в том, что после автомобильной аварии человек не может выглядеть хорошо, но чтоб все было настолько плохо, об этом посол не думал. Уж очень его поразила выбитая, беззубая улыбка на исхудавшем выбеленном лице. Огромные, казавшиеся бездонными зеленые глаза, тонули в фиолетовых синяках вокруг них. Тонкие, словно палочки, руки, и цыплячья грудь делали девушку беззащитной, и, в свои восемнадцать лет, она едва ли выглядела как девушка.
– Прости нас, – выдавил из себя посол – я и моя жена, приносим тебе искренние извинения и сочувствие. – Он кивнул Анке, чтобы та перевела его слова девочке.
– Все в порядке. – опередила ее Катерина. – Это был несчастный случай, и я не держу на вас зла.
Чем больше был ошеломлен Капелла? Ее санглийским с едва уловимым акцентом, или тем, что девочка не собирается обвинять их в аварии, он так и не понял.
– Откуда ты знаешь язык? – только и смог произнести он.
– Начинала учить в школе, продолжила в университете и здесь в больнице много практиковалась, благо тут с легкостью можно это сделать – улыбнулась девушка.
У Капеллы отлегло от сердца. Впервые со времен аварии и преждевременных родов жены, ему показалось, что все плохое закончилось.
– У тебя день рождения через месяц. Чего бы ты хотела на девятнадцатилетие?
Катерина прикоснулась к губам и приоткрыла их.
– Зубы… без них я не могу питаться твердой пищей, мне тяжело говорить, и я выгляжу как старушка.
– Это, само собой разумеется. Завтра пришлю мистера Смайлса. Это не подарок, а компенсация. Чего бы тебе хотелось в качестве подарка?