Мечты в шоколаде. Сборник рассказов
Шрифт:
Долгое время они молчали.
– Какой длинный вечер, – удивилась Катя, взглянув на часы на приборной доске машины.
Бесконечно долгий вечер в обществе Андрея Костровицкого. Андрей… Это имя все еще заставляет сжиматься душу в комочек. Где он, ее Робин Гуд? Катя глубоко вздохнула, Андрей уловил этот вздох.
– Я чувствую, что что-то происходит, вы не находите? – через пару минут задумчивым тоном произнес он.
Катя не отозвалась, и Андрей отвернулся к окну. И только когда машина подъехала к дому Кати, он строго взглянул на нее, превратившись окончательно в вице-президента «Экстра-банка», и сухо попрощался.
Ночью
– Ну что? – обступили ее с утра девчонки в отделе. – Как ужин с миллионером?
Катя попыталась улыбнуться:
– Ничего особенного. Скупердяй попался. Ужинали чуть ли не в «Макдоналдсе». Все время за телефон хватался, звонил кому-то. В общем, лучше бы и не ходила!
Говорить было больше не о чем, инцидент с «Экстра-банком» был предан забвению. Жизнь снова вошла в накатанную колею.
Однажды дверь в отдел распахнулась, и на пороге показалась улыбающаяся Лена… Необыкновенный серебристый мех струился почти до самого пола, крохотную кожаную сумочку сжимали холеные пальцы с модным французским маникюром, но главное было не это. Изменилась сама Лена. Вскоре все разъяснилось. Лена добилась своего, и теперь на ее аркане «болтался» заместитель управляющего банка, где она работала. Ему предстоял развод и масса других формальностей. Но ничто не могло смутить безмятежного покоя Лены, нашедшей наконец свой идеал и уверенной в том, что будущее сулит только блаженство.
– Да! – Лена повернулась к Кате. – Помнишь нашего Андрюшу, Караульного? Да не красней ты так! Так вот, через пару недель он переметнулся к моей подруге, с которой я его сама познакомила, а от нее – к ее знакомой, потом еще к кому-то… – И она весело рассмеялась: – Не унывай, Катерина, за одного битого двух небитых дают.
Пришла весна. Андрей Владленович больше не объявлялся. Катя так и не смогла определить своего отношения к этому человеку – уж в слишком разных обличиях представился он ей – банкир, заботливый отец, замечательный, остроумный собеседник, резкий, волевой человек… Первого мая мобильный неожиданно разразился трелью, на дисплее высветились цифры незнакомого номера.
– Алло, это вы, Катя?
У Кати пересохло в горле. Она узнала голос.
– Это Костровицкий Андрей. С праздником!
– С праздником, – сделав усилие, отозвалась Катя.
– Конечно, это глупо – так долго не звонить, но я не люблю и не буду объясняться. Короче, у вас сегодня есть время?
– Да, я свободна, – совсем растерялась Катя.
– Отлично, через час я заезжаю за вами, поедем на дачу. О’кей?
Этот день запомнился Кате на всю жизнь. Стоит ей закрыть глаза, как он встает перед ней весь, до мельчайших деталей: теплое солнце, вкусно пахнущий ветер, беззаботный, похожий на проказливого мальчишку Андрей.
Маленькая Аня сразу полезла к Кате на руки.
– Надо же, – удивился Андрей, –
Кате тоже понравилась смышленая девчушка. Она водила ее за руку вокруг цветника, качалась с ней на качелях.
– Уронили мишку – куда? – пыталась она прочитать с ней стихи Барто.
Но девочка непонимающе смотрела на нее.
– Она не знает, к сожалению, наших стихов, – объяснил Андрей. – У нас гувернантка – англичанка. Зато по-английски Аня понимает.
И, обратившись к девочке, спросил:
– What is your name, dear?
– My name is Ann, – непринужденной скороговоркой ответила девочка и добавила еще что-то, от чего Андрей рассмеялся.
Катя непонимающе переводила взгляд с Ани на ее отца.
– Болтушка, – ласково сказал Андрей. – Если бы вы сейчас видели, как вы похожи друг на друга! Две маленькие девчонки!
– Аня, давай лучше русский стишок выучим, – предложила Катя. – Повторяй за мной: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…»
Аня с удовольствием заучивала легкие четверостишия.
После этого выходного Катя стала часто бывать в доме Костровицкого. Девочка привязалась к ней, радовалась ее приходу и охотно слушалась. Изредка Катя ловила на себе задумчивый взгляд Андрея, пронизывающий, словно рентгеновский аппарат.
Однажды вечером, когда Аню уложили спать и Катя разбирала детские игрушки, Андрей задержал ее руку и твердо заглянул в глаза:
– Вы только не удивляйтесь, Катя. Я прошу вас стать моей женой.
Катя выронила плюшевого зайца из рук.
– Вы – молодая, красивая, здоровая. Аня вас очень полюбила.
– А вы? – едва слышно спросила Катя.
– Я? – Андрей прищурил глаза. – Я к вам привязался. Вы мне подходите.
И, не давая возможности возразить, Костровицкий решительно подошел к девушке очень близко, коснулся пальцами ее висков, зарылся в пушистых кудрях.
– Катя, выходи за меня, не пожалеешь, – прошептал он.
Прошел год с тех пор, как Катя стала супругой вице-президента «Экстра-банка» и матерью его дочери. Семья Костровицких переехала в небольшой загородный особняк в охраняемом поселке, состоящем из подобных домов. Жизнь вошла в спокойное русло: Андрей уезжал на работу, когда Катя еще спала. Она просыпалась поздно, каждый раз с удовольствием вспоминая, что больше не надо спешить в серые сумерки на работу в банк. Потом приезжал тренер – в доме был специально оборудованный спортивный зал. Потом Катя занималась с Аней, рисовала (вспомнилось юношеское увлечение), перечитывала любимую классику. Весь день был заполнен. А вечерами Костровицкие устраивали маленькие праздники – ходили в театр (Катя обожала балет Большого), или в закрытые клубы, где можно было встретить много интересных друзей, или в малоизвестные ресторанчики…
Однажды Андрей вернулся домой раньше обычного.
– Ты только не волнуйся, – начал он успокаивать жену, отчего Катя сразу за-трепетала. – На некоторое время мы усилим охрану.
– Но ведь в поселке есть охрана! – нарочито спокойно попыталась разобраться она.
– Этого мало. Завтра ты улетаешь с Аней в Карловы Вары, недели на две.
– Что происходит, Андрей?! Я хочу знать! – потребовала Катя.
– Знаешь, на нас регулярно объявляют охоту, – криво усмехнулся Андрей. – Сейчас пошла очередная волна, только и всего. На мне ничего нет, но осторожность никогда не помешает.