Медь в драгоценной шкатулке
Шрифт:
— Устали? — Кей обернулся на моё пыхтение.
— Немного.
— Поднимемся до площадки и там передохнём.
Лестница сделала очередной поворот, на этом месте действительно была площадка. Я перевела дух и опустилась прямо на ступеньку. Холодная, ну и пусть, сейчас мне было всё равно.
— Я так и не поблагодарила тебя, — я вдруг вспомнила, что в былые времена я называла его на «вы», а он меня на «ты». Но сейчас роли поменялись.
— Не стоит. Благодарить меня будет Тайрен, — Кей присел рядом.
— Ты
— Скучает по вам. Требует, чтобы я за вами присматривал и рассказывал ему обо всём, что у вас происходит.
— Постой… Так ты ему пишешь? Император вам разрешил?
— Нет, — Кей усмехнулся. — Мы обошлись без его разрешения. Хотя это было непросто.
— Так значит… Это ты писал ему про мой выкидыш и прочее?
Кей кивнул. Я тоже невольно усмехнулась. Как просто разрешилась не дающая покоя императору Иочжуну загадка, откуда Тайрен знает подробности моей жизни. Эх, Иочжун, Иочжун… Насколько ты всё-таки оторван от реальности. Ты подозревал меня, но очевидный вариант не пришёл тебе в голову. Если возможная любовь в твоей картине мира ещё была чем-то заслуживающим внимания, то дружба отнюдь не казалась поводом нарушить твой приказ.
Я покосилась на Кея и поймала ответный взгляд. Он был устремлён не на моё лицо, а на мои руки, точнее — на медный ободок на моём пальце. Я почему-то смутилась, невольно тронув колечко, но он ничего про него не сказал.
— Чего не сделаешь ради дружбы, — задумчиво произнёс Кей вместо этого. — Никогда не думал, что я, Гюэ Кей, начну вынюхивать и выспрашивать про женщину. Мне не было хода во Внутренний дворец, пришлось искать обходные пути.
— И как, нашёл?
— Нашёл. Вы были правы.
— В чём?
— В том, что слуги не слепы и не глухи. И если найти к ним подход… Я мог узнать о гареме абсолютно всё. Не только про вас, но и про любую из дам. Может, какие-то личные тайны и оставались от меня скрыты, но повседневная жизнь была как на ладони. Даже не обязательно было подкупать служанок и евнухов, достаточно просто спрашивать и слушать.
— Сплетники — находка для шпиона.
— Вы правы, госпожа Драгоценная супруга. И если в наши ряды затесался шпион…
Он замолчал. Я тоже молчала. Перед нами открывался потрясающий вид на равнину и холмы внизу, на склоны ближайших гор и рассветное небо, окрашенное во все оттенки жёлтого, оранжевого и розового. Длинное острое облако, протянувшееся над самым горизонтом, было насыщенно-фиолетового цвета, а земля внизу была дымчато-тёмной, зеленоватой, лишь кое-где в лесных прогалинах и лощинах клубился пепельный туман.
— Ну как, отдохнули? — Кей поднялся и протянул мне руку. Я тяжело оперлась на неё и встала.
Должно быть, люди Кея не только караулили окрестности, но и предупредили монахов о скором прибытии гостей. Так что, когда мы наконец поднялись на самый верх и офицер Гюэ постучал в высокую дверь в каменной стене, открыли ему сразу же. Монах в синем облачении, не высказав никаких эмоций, жестом предложил нам войти, и вскоре мы оказались в небольшом пустынном дворике. Двухэтажное строение окружало его со всех сторон столь любимым здешними архитекторами квадратом, вдоль второго этажа шла узкая галерея, к ней вела довольно шаткая лестница. Мне даже подумалось, когда мы поднимались, как глупо будет забраться на такую верхотуру и сверзиться из-за поломки с высоты
— Здесь вы можете освежиться и отдохнуть, — впервые нарушил молчание монах. — Вам принесут поесть. Настоятель встретится с вами вечером.
— Спасибо, — я перешагнула порог, но задержалась, и монах вопросительно глянул на меня. — Там, внизу… остались двое моих слуг. Быть может, они ещё прибудут, а может…
— А может, их уже нет в живых, — спокойно закончил оставшийся на галерее Кей. — В таком случае мы будем очень благодарны, если вы позаботитесь о телах.
Монах молча поклонился.
Но Мейхи и возница, вопреки теплившейся во мне надежде, что тогда, в лесу, я ослышалась, не выжили. Об этом мне сообщил настоятель, действительно посетивший меня вечером. Почтенный Цзиль Куидель оказался дородным, хотя и не сказать чтобы толстым, седеющим мужчиной, и мало чем напоминал своего коллегу Чжа, когда-то беседовавшего со мной в Светлом дворце. Тела нашли на дороге рядом с каретой, из которой убийцы выпрягли лошадей и увели. Правильно, не пропадать же ценному имуществу. Больше того, оказалось, что пока я отсыпалась в келье, целый отряд гвардии явился к дверям монастыря и потребовал ответа, не прячется ли здесь ведьма, колдовством и хитростью добившаяся звания Драгоценной супруги. Настоятель, вышедший на лестницу с группой поддержки из нескольких монахов, ответил, что никаких ведьм в стенах обители нет, и внутрь он гвардейцев не пустит, чтобы не смущать братьев, привыкших к духовным занятиям и отрешённости от мира, грубым видом и повадками вояк. Солдаты пробовали настаивать, но, поняв, что ворваться внутрь можно, лишь применив силу, и ещё неизвестно, что из такой попытки выйдет (позже я оценила длинные, окованные металлом посохи, дозволенные монахам для ношения), быстро сдулись и убрались, пригрозив напоследок, что если ведьма всё же здесь, то братья с ней ещё наплачутся.
— Можете не беспокоиться, госпожа Драгоценная супруга, здесь вы в полной безопасности, — подытожил свой рассказ почтенный Цзиль.
— Я перед вами в неоплатном долгу. Скажите, господин настоятель, вы ведь похороните моих слуг?
— Разумеется, — Цзиль огладил бородку. — Хотя, должен сказать, что наша обитель и без того бедна, так что, боюсь, приготовления к достойному погребению лягут тяжким бременем на нашу казну. Мы сделаем всё, что в наших силах, но, боюсь, госпожа Драгоценная супруга сочтёт наши старания недостойными и недостаточными. Мы даже не сможем предоставить достойного проживания вам самой! Увы, эта келья, эта скудная трапеза и эти грубые одежды — всё, что мы можем вам предложить. Мы живём в тяжёлые времена, нам едва хватает средств на прокорм братии и нескольких мулов и ослов. Уже надо бы починить стойла и обновить отделку в храме, закупить свежей соломы для корма… но мы можем надеяться лишь на милость богов.
— В таком случае, полагаю, мой долг перед богами и моими спасителями — помочь давшей мне приют обители из своих скудных средств, — невольно подхватывая его тон, предложила я. — К сожалению, я не могу этого сделать прямо сейчас, но как только я смогу безопасно покинуть ваш монастырь и воссоединиться с его величеством, я сразу сделаю пожертвование, которое, я надеюсь, окажется достаточным, чтобы поправить ваши дела.
Настоятель степенно поблагодарил — даже вымогательством он ухитрялся заниматься, не теряя величественного вида. Я предложила написать расписку, охваченная непреодолимым желанием немного его подколоть, но Цзиль Куидель с достоинством отказался.