Медалон
Шрифт:
— Да, я действительно говорил с драконом.
За день и за долгую ночь Тарджа успел поведать капитану и его команде большую часть своей истории. Уснуть ему удалось только сегодня рано утром, и теперь, проснувшись и поднявшись на палубу, он с удивлением обнаружил, что они продвинулись значительно дальше, чем он рассчитывал. Дрендик не сомневался, что кариенский корабль покажется уже к ночи. Ему доводилось раньше видеть посольскую бригантину, и капитан привел Тардже длиннющий список причин, по которым она не могла развить высокую скорость, начиная с совершенно идиотского, непродуманного дизайна и заканчивая полной некомпетентностью команды. На эту благодатную тему фардоннец мог распинаться часами, однако больше всего Дрендика завораживала мысль
— Точно. На тебе благословение священных наставников, раз они позволили тебе общаться с драконом, — Дрендик даже зацокал языком от восхищения. — Наши самые известные и могущественные чародеи могут похвастать лишь тем, что слыхали о них. Я в жизни не встречал человека, который на самом деле разговаривал со слиянием демонов.
— Я тоже.
Громадный фардоннец расхохотался.
— А для атеиста ты вполне ничего.
— Где мы? — поинтересовался Тарджа, окинув взглядом раскинувшиеся по обе стороны убегающие вдаль поля. Солнце уже низко склонилось над пунцовым горизонтом, изрезанным линией Священных гор.
— Мы в четырех днях пути от Заставы, если, конечно, двигаться с той же скоростью, как и сейчас, — ответил Дрендик, посмотрев на заходящее солнце. — Скоро мы их нагоним. На ночь они непременно пристанут к берегу.
Тарджа с готовностью поверил бы любым уверениям Дрендика, если бы они означали, что посольский корабль будет настигнут до того, как покинет границы Медалона. Тем не менее капитан был прав. Незнание причуд и особенностей Стеклянной реки было основной причиной несчастных случаев на этом огромном водном пути. Даже Тарджа, проведший на реке не так уж много времени, это прекрасно понимал.
— А когда мы их догоним, что тогда? — спросил он. — Если вы поможете нам штурмовать судно, это будет расценено как пиратство.
Дрендик пожал плечами.
— У нас на родине штурмовать кариенское судно ради спасения священного наставника считается делом чести и почетным долгом, — он по-приятельски шлепнул Тарджу ладонью по плечу, отчего молодой человек чуть не вошел в палубу, словно гвоздь. — С твоей стороны очень любезно беспокоиться о нас, но мы все равно шли на юг. Мы проделываем этот путь лишь раз в год, так что к следующему сезону все уже и думать о нас забудут.
— Вы не обязаны нам помогать, — попытался убедить его Тарджа. — Мы вполне справимся сами.
— Что? Ты, этот сопливый юнец да усталый старик? — Дрендика, похоже, шокировала сама мысль о подобной возможности. — Я, конечно, восхищен твоей отвагой, друг мой, но твой здравый смысл оставляет желать лучшего.
— Просто подумай над моими словами.
— Считай, что уже подумал, — заявил Дрендик. — Эйбер, полезай на мачту! Мы вот-вот можем их обогнать.
На реку опустилась тьма, и воздух заполнил хор ночных насекомых, затянувших свою ежевечернюю песню. «Дочь Майры» тихо скользила вниз по течению. Тарджа время от времени поглядывал на главную мачту, где наверху, в специальной корзине, пристроился Эйбер, выискивающий вдали свет кормовых огней бригантины. Гэри и Гэзил топтались на носу, старательно всматриваясь во мрак с целью обнаружить хоть что-нибудь, что выдавало бы присутствие кариенцев. Тарджа стоял рядом с Падриком и Дрендиком, который ловко вел судно между спокойными прибрежными водами и бурным центральным потоком. Так, в состоянии нервного ожидания, они плыли в темноте уже несколько часов. Тарджа совсем уж было уверился, что они либо давно миновали корабль, либо, вопреки утверждениям капитана, кариенцы и не думали причаливать на ночь.
Всеобщее внимание привлек тихий свист Эйбера. Матрос указал на западный берег, и Тарджа быстро проследил глазами за его рукой. Вдали мерцали почти совсем неприметные крохотные звездочки корабельных огней.
Дрендик резко повернул штурвал, направив судно к западному берегу, и. Тарджа услышал, как оно жалобно заскрипело. Эйбер вместе с Гэзилом занялись парусом, а Дрендик между тем умело повел «Дочь Майры» поперек течения к противоположному
— А плавать-то вы все умеете? — ему внезапно пришло в голову, что их великая спасательная операция может сорваться, если воины его маленькой армии не умеют плавать. Дружные кивки подтвердили, что у плана есть шансы воплотиться в реальность, и успокоившийся Тарджа начал отдавать распоряжения. Эйбер и Гэри возьмут на себя нос, Гэзил и Падрик — корму, средняя часть корабля достанется Дрендику и Тардже. Скорее всего, кариенцы держат Р'шейл внизу, таким образом Тарджа и Дрендик отправятся на ее поиски, в то время как остальные возьмут под контроль ситуацию на палубе. Мужчины дружно кивнули в темноте. Вопросов ни у кого не возникло.
— Тогда вперед, — сказал он.
— Ты кое-что забыл, — подал голос Дрендик. — Жрец.
— А что там со жрецом? — спросил Падрик. В его глазах даже во мраке отражалось гложущее чувство вины.
— Жреца убить, — отрезал Тарджа. — Даже если больше мы ничего не добьемся, жреца нужно убить.
Дрендик с братьями снова кивнули. Падрик тоже выглядел вполне довольным этим решением. Только Гэри вопросительно посмотрел на Тарджу, будто у него на этот счет были некие сомнения. Тарджа пожал плечами, словно стремясь показать, что и сам не особенно представляет важность этого момента, но вот и харшини, и фардоннцы дружно полагают, что мир без жреца станет значительно чище и лучше.
Они по одному нырнули с «Дочери Майры» в темную воду, и Тарджа почувствовал себя в ледяных объятиях реки. К ноге его был прикреплен позаимствованный у фардоннцев меч, а в зубах зажат остро отточенный фардоннский же кинжал. Тарджа упрямо греб к бригантине, время от времени поглядывая на покачивающиеся головы плывущих рядом товарищей. Моток веревки у него на плече быстро намок и тяжелым грузом тянул ко дну. Тарджа посмотрел наверх, на палубу посольского корабля, и снял веревку с плеча, размышляя, как бы получше размахнуться и перекинуть ее через возвышающийся, как крепостная стена, борт. Он услышал тихий свист и оглянулся. Словно поняв, что за вопрос терзает командира, Эйбер поднял абордажный крюк, прицепленный к концу его собственной веревки, и начал раскручивать его над головой, с каждым оборотом понемногу отпуская веревку. Наконец он сильным движением послал крюк наверх, и тот, перелетев через борт, со стуком упал на палубу. Поблагодарив матроса молчаливым кивком, Тарджа последовал его примеру. Похоже, никто на корабле не обратил внимания на шум. Потянув за веревку и удостоверившись, что крючья крепко впились в борт, Тарджа начал карабкаться наверх.
Он перевалился через борт и очутился на палубе, с него ручьями лилась вода. Вокруг было пусто, и в этом ощущалось что-то неправильное, тревожащее. Тарджа взял кинжал в левую руку. Он увидел, как Дрендик штурмовал правый борт. С бороды фардоннца тоже стекали струйки. Он недоуменно пожал плечами, не обнаружив ни одного врага.
Тарджа указал на большую резную дверь под полуютом, и они оба тихо направились к ней. Остановившись возле самой двери, Тарджа оглянулся и решительно взялся за золоченую ручку. Руку до самого плеча пронзила нестерпимая боль, Тарджа вскрикнул. Почти мгновенно палуба ожила и оказалась заполненной дюжиной выскочивших из укрытий вооруженных кариенцев. Ночь озарила вспышка света. Маленький отряд незваных гостей попятился от неожиданности, уставившись на возвышающуюся на полуюте фигуру жреца. В одной руке Элфрон сжимал сияющий жезл, а другой крепко держал за волосы Р'шейл.