Медалон

Фаллон Дженнифер

Но еще более тревожным и загадочным было нечто столь непостижимое, что Р'шейл порой казалось, что она просто нафантазировала себе это вместе с видениями ауры вокруг людей. Это началось как легкое тянущее чувство внутри. Оно возникло внезапно и застало Р'шейл врасплох — она как раз засыпала под доносящиеся из соседней комнаты приглушенные голоса Джойхинии и Хэррит, замышляющих смещение Мэгины. Это было ощущение, что кто-то или что-то ждет и зовет ее. Чувство, словно только этого ей и не хватает, чтобы достичь целостности.

В течение последних недель осознание и понимание этого факта неуклонно крепло, хотя Р'шейл и пыталась игнорировать

свои ощущения. Все тщетно. Наконец Р'шейл решила, что это результат ее неспособности помешать планам Джойхинии. Может, Мэгина и не правила Медалоном так, как этого хотелось мистрессе внутренних дел, но она не заслуживала, чтобы из-за этого ее сместили с должности. Хэррит, вероятно, действительно беспокоилась о судьбе Медалона, но Джойхиния просто рвалась к власти, удовлетворяя свою жажду повелевать. Джакомина, как и всегда, покорно следовала за ней. Франсил, которую Р'шейл считала самой неподкупной из членов Кворума, продалась за обещание бессмертия ее имени.

Джойхиния очень быстро — как она и предсказывала — определила цену старой сестры. Франсил хотела оставаться мистрессой Цитадели до самой смерти и самой назвать свою преемницу. Еще она хотела запечатлеть свое имя в истории, как награда за столь долгое служение общине. Р'шейл побледнела, увидев, что Франсил присоединилась к заговорщицам за обедом в один из дней отдыха, исполненная готовности их поддержать. Было решено, что, как только Джойхиния вступит в должность Верховной сестры, Большой зал будет переименован в Зал Франсил. «Неудивительно, — решила Р'шейл, — что Цитадель вдруг стала казаться ей чужой».

Честь Сестринской общины оказалась товаром, который покупался и продавался с той же легкостью, как рыба на рынках Порт Ша'рина. Она снова и снова задумывалась над вопросом, который задал ей Тарджа, когда навестил ее в больнице. Р'шейл назвала его для себя «вопросом». «Что ты будешь делать, если не станешь голубой сестрой?» Ответа не было, пугающая пустота неизвестности парализовывала.

Дня за три до Праздника Основательниц Р'шейл лежала на животе поперек кровати у себя в комнате и предавалась созерцанию стены харшини. Она терялась в запретной росписи, лишь бы избежать поиска ответа на «вопрос». Каждый день ей удавалось обнаружить какую-нибудь новую деталь, будь то нора снежных лис с резвящимися черноглазыми щенками или одинокая золотистая фигура человека на заснеженной вершине горы с поднятыми вверх разведенными руками; человек словно обращался к бушующей над головой грозе. Может, это колдун или шаман, а черные тучи — его магия? А может, гроза — олицетворение бога Погоды? Был ли у харшини бог Погоды? Похоже, у них были боги для любого случая.

— Р'шейл!

Она подскочила как ужаленная, сердце виновато екнуло. Прежде чем снова обратиться к дочери, Джойхиния некоторое время смотрела на стену.

— Где гобелены? — раздраженно спросила она.

— Хелла отправила их в чистку, — объяснила Р'шейл.

— Это было несколько недель назад. Хелла!

В дверях спальни появилась старая служанка, вытирающая о передник мокрые руки.

— Миледи?

— Выясни, куда запропастились гобелены из комнаты Р'шейл, — велела хозяйка. — Немедленно! Чтобы вечером они уже висели на месте!

— Будет исполнено, миледи, — Хелла повернулась и вышла, по обыкновению что-то бормоча себе под нос.

Джойхиния снова переключила внимание на дочь:

— Ты все еще слишком худа.

— О, так ты заметила?

Джойхиния казалась рассеянной. Такой рассеянной, что никак

не отреагировала на выпад.

— Поэтому я зашла на тебя взглянуть. Похоже, ты вполне оправилась, и я не вижу причин больше тебя здесь удерживать. Ты вполне можешь вернуться в общие спальни уже сегодня. Я пошлю за тобой, когда ты мне понадобишься.

В груди все похолодело — Р'шейл поняла: ее освобождение означает лишь то, что планы матери продвигаются настолько хорошо, что им не сможет помешать даже то, если Р'шейл направится отсюда прямиком к Верховной сестре.

— Как скажешь, мама.

Джойхиния рассеянно кивнула и снова взглянула на стену:

— Проклятые язычники. От этой стены у меня мурашки по телу.

Глава 12

Процессия парада Дня Основательниц змеилась по улицам Цитадели к амфитеатру около двух часов. Погода соответствовала событию: прохладно, но солнечно — ни облачка на ярком синем небе. Верховная сестра Мэгина, ее Кворум, их семьи, лорд Драко и Лорд Защитник наблюдали за парадом со ступеней Большого зала. Шествие возглавлял отряд военных барабанщиков, они были выстроены в колонну по пять, отбивали четкий маршевый ритм, который почти тонул в веселых одобрительных криках зрителей, что тянулись за процессией по обеим сторонам улицы. За барабанщиками шагали все незанятые на дежурстве по городу защитники.

За пехотой следовала кавалерия. Их выхоленные лошади гордо ступали по мощеным улицам Цитадели. По мере приближения отряда приветственные крики толпы становились все громче и радостнее. Суровое выражение на лице Дженги немного смягчилось, и он отсалютовал, прижав кулак к сердцу. Защитники были его жизнью, и один только вид их в парадной форме, в красных обтягивающих мундирах со сверкающими на солнце серебряными пуговицами никогда не оставлял его равнодушным.

Когда кавалерия прошла, стоящая рядом Мэгина улыбнулась Дженге.

— Вы можете гордиться вашими защитниками, милорд, — сказал она.

— Это ваши защитники, ваша милость, — с искренним уважением ответил он пожилой женщине.

— Тогда мы оба можем ими гордиться, — мягко кивнула она.

Дженга поклонился Верховной сестре и снова обратил свой взор на парад. Сразу за кавалерией показались колонны Гильдий торговцев. Впереди двигалась украшенная цветами платформа с огромной плетеной свиньей наверху. Платформу тянули десять здоровенных парней, все одетые в одинаковые зеленые фартуки. На их широких кожаных поясах был представлен впечатляющий арсенал разнообразных ножей. За Гильдией мясников следовала платформа Гильдии пивоваров. «Если и не они открывали парад гильдий, то уж явно были самыми популярными среди них», — решил Дженга. Молодые женщины, одетые в едва ли приличные белые платьица, то и дело наклонялись к бочкам, раздавая бесплатные кружки пива всем, кто мог до них дотянуться. За платформой тянулся хвост веселящейся молодежи, горящей желанием воспользоваться этой неожиданной щедростью.

За охрипшей сопровождающей пивоваров толпой катилась платформа Гильдии музыкантов. Дженга услышал их задолго до того, как они показались из-за поворота. Проезжая мимо Большого зала, флейтисты, арфисты и скрипачи играли веселую мелодию, которая внезапно стихла, когда им передали пиво с впереди идущей платформы пивоваров. Парад был радостным праздником, развлечением, но после десяти или около того платформ, прошедших перед глазами Лорда Защитника, тот заметил, что внимание его уже перекочевало на другое.