Медленный танец в чистилище
Шрифт:
Утро должно было продлиться еще минут двадцать, не больше. Мэгги восхищенно кивнула, желая только, чтобы он продолжал рассказывать.
– Я дождался утра, чтобы детали впитали в себя как можно больше школьной энергии, и потом взялся за свои… трюки. – Он улыбнулся ей в знак того, что запомнил сказанное ею слово. – Я все починил. Теперь нужно собрать все обратно, слить излишки трансмиссионной жидкости, и готово.
Он весь лучился радостью, лицо сияло довольной улыбкой, руки крутили гаечный ключ. А еще на нем не было ни пятнышка, ни соринки, ни единого следа машинного масла – ни на коже, ни на одежде.
– Ты чудо! –
Лицо Джонни чуть вытянулось.
– Об этом я не подумал. Вряд ли стоит рассказывать ей о том, что твой невидимый друг починил ей машину.
– Наверное… нет. – Мэгги шагнула к нему и, стараясь ни о чем не думать, чтобы не растерять всю свою смелость, крепко обвила руками его мускулистое тело, обняла, прижалась щекой к его груди. – Спасибо, Джонни. Я не знаю, как тебя отблагодарить, – тихо проговорила она.
Несколько мгновений он стоял неподвижно, как истукан. Руки его застыли в воздухе, пальцы по-прежнему сжимали гаечный ключ. Потом он неуверенно обнял ее и немного постоял так. Тишина, внезапно окружившая их, казалась густой и пьянящей, и Мэгги подумала, что растает от удовольствия. Но Джонни очень скоро выпустил ее из объятий и отошел. В следующий миг он уже снова лежал под машиной.
– Можно тебе помочь? – спросила Мэгги спустя какое-то время. – Я могу подавать детали. Ну или что-то такое.
– Согласен. Муфту. – Из-под «кадиллака» показалась ладонь Джонни. Он ждал.
– М-м. А как она выглядит? – И Мэгги наморщила нос, растерянно изучая разложенные в ряд детали.
Джонни расхохотался:
– Может, просто составишь мне компанию? Поговоришь со мной? С коробкой передач я и сам справлюсь.
– С удовольствием. О чем будем говорить? – Мэгги устроилась на полу рядом с машиной, скрестила ноги и приготовилась разглядывать его лицо, пока он возится с коробкой.
– Что за «Команда Эдварда»?
Мэгги даже фыркнула от неожиданности:
– Давняя история. Никакая это не команда. Просто Эдвард – это один знойный парнишка.
В мастерской воцарилась звенящая тишина. Мэгги сменила позу, не понимая, что она сказала не так. Спустя какое-то время Джонни снова заговорил, но теперь его голос звучал до странного холодно.
– Знойный – значит страстный? Так?
– Знойный – значит очень… м-м… привлекательный, – осмотрительно пояснила Мэгги.
На лице у Джонни появилось странное выражение. Он ничего не ответил и продолжал молча работать, но на переносице, между его ярко-голубыми глазами, пролегла глубокая борозда. Он работал все быстрее, руки так и летали от одной детали к другой. Мэгги подыскивала новую тему для разговора, но он вдруг резко прервал молчание:
– Так что там с этим Эдвардом? Если он такой привлекательный, почему ты никогда мне о нем не говорила? Он из твоей прежней школы?
Мэгги заливисто расхохоталась, сунула голову под широкое днище машины и уставилась прямо в хмурое лицо Джонни.
– Эдвард – это персонаж одной суперпопулярной серии книг! Он выдуманный! И к тому же вампир!
– В смысле, как Дракула? – Казалось, Джонни совершенно перестал понимать, что к чему. Он даже отложил
– Ага, и вместе со мной так считают девяносто процентов всех ныне живущих женщин в возрасте от тринадцати до девяноста лет. Прочти книжку, умник. Наверняка она есть в школьной библиотеке. Похоже, ты в последние годы многовато парил вдали от книг.
– П-ф-ф, – проворчал Джонни. – Кажется, мир за последние полвека переменился гораздо сильнее, чем мне казалось.
– Ты говоришь как вечно всем недовольный старикашка, – поддразнила Мэгги, все еще глядя ему прямо в глаза. В уголках ее розовых губ пряталась улыбка. Ее волосы окружали его чудесной, благоухающей стеной, что словно отделяла их от всего мира.
Он молча смотрел на нее, восхищаясь ее близостью. Она здесь, рядом с ним, она смеется над ним, глядит на него. Он так долго был один. К тому же он успел здорово позавидовать этому Эдварду. Он порывисто коснулся пальцами шелковистого покрывала ее волос, обхватил ее ладонью за шею и, притянув к себе, приник губами к ее губам.
Мэгги еще никто так не целовал. Когда их губы соприкоснулись, ей показалось, что она целует открытое пламя, – вот только боли не было. Губы у Джонни были мягкими, настойчивыми. Все ее тело, с головы до пят, пронзил электрический разряд. Он загудел у нее под кожей словно бегущий по проводам ток. Вокруг них, мерцая, разливался яркий свет, и Мэгги почувствовала, что плывет в золотистой дымке, где нет никого и ничего, кроме Джонни, его губ, его запаха, его волос, которые она перебирала нетерпеливыми пальцами. Все было как в ее сне…
Ахнув, она оторвалась от Джонни и встретила взгляд его голубых глаз, что смотрели теперь прямо на нее. Казалось, он потрясен не меньше, чем она. В ее сне все кончилось тем, что она провалилась во тьму, потеряв себя. Это воспоминание словно наполнило ее вены обжигающе холодной водой, и Мэгги неловко выползла из-под машины, вернулась на свое прежнее, безопасное место.
Она не сразу пришла в себя. Постепенно восстанавливая дыхание, она наблюдала за тем, как Джонни, весь словно сотканный из крепких мышц, перекатывавшихся под золотистой кожей, снова принялся за работу, не обмолвившись ни единым словом о том, что произошло между ними. Когда он на своей тележке выкатился из-под машины за очередным инструментом, Мэгги коснулась пальцем саднивших губ и дернулась от неожиданности, потому что ее ударило несильным разрядом тока.
Остаток дня прошел без происшествий – Мэгги и Джонни обменивались вопросами и ответами, перебрасывались слухами, новостями. Разговор казался поверхностным, легким, но между ними чувствовалось скрытое напряжение. Еще пару часов они старались не приближаться друг к другу.
Они обсудили все на свете – любимые цвета и любимые фильмы, ненавистные блюда и самые неловкие происшествия, которые с ними случались. Джонни интересовала каждая мелочь, а Мэгги никак не могла понять, действительно ли он заворожен ею или его просто влечет близость другого человеческого существа, которой он был так долго лишен. Так или иначе, она наслаждалась его жадным вниманием и отвечала ему искренним восхищением. Когда послеполуденное солнце стало клониться к закату, Джонни объявил, что Королева теперь «как новенькая». Он попросил Мэгги завести мотор, а когда она предложила ему выполнить эту почетную миссию, помотал головой: