Медовый переулок
Шрифт:
Мастер Мит скрестил ноги и взял в руки чашку. Подоконник теперь лишился пятен и крошек, подушки – пыли, но посуду я трогать не стала, только помыла и расставила тем же хаотично-пейзажным нагромождением.
–Поверить не могу, что твоя дурацкая идея сработала, – сказал он, не оборачиваясь. Солнце светило точно на него, выглядывая между высоких шпилей. Мастер по-кошачьи жмурился.
–Клин клином выбивают и все такое, – улыбнулась я и продолжила затачивать серебряные стержни.
–Я сам лично слышал всю эту сплетню про жуткую мастерскую уже на третий день, и не где-нибудь, а в “Западной
–У меня один только вопрос остался – зачем вся эта возня синдикату Клемма? Да, неприятно, да, действует на нервы. Но желания встать им под крылышко не возникает.
–Это как в той басне про зернышко, которое быка переломило. Грузили на него по капле, грузили, и все, одно-единственное его доконало. Вполне вероятно, что они усыпляли нам бдительность или вроде того.
Неприятности действительно прекратились к концу восьмицы. Хозяин пару раз красноречиво просверлил взглядом спину, но ничего мне не сказал. За ингредиенты я внесла деньги еще до выплаты. Фальянна увидела смету и вопросительно на меня посмотрела. Я развела руками.
Про дверь Рестон в отчете писать не стал, потому что утром того дня я попросила мастера Мита взглянуть на “досадное недоразумение”. Мастер удивленно крякнул, осматривая содранные петли и вмятины с внутренней стороны, пока головы Рруха тщетно пытались сделать вид, что ничего не знают.
–Так, – начал ваятель, – пока я не услышу историю с самого начала, чинить ничего не буду, сама к хозяину пойдешь сдаваться.
На такой поворот я и рассчитывала, поэтому присела на уголок лестницы и принялась рассказывать. Ррух поддакивал и добавлял своих деталей в мой рассказ, а мастер временами таращился на меня вместо того, чтобы чинить дверь. Когда я закончила, он молча подергал вновь скрепленные петли и осмотрел сросшиеся трещины в древесине.
–Вот что я тебе скажу, – Аннариэт подошел и посмотрел на меня сверху вниз, – если ты еще раз учинишь что-то подобное без моего ведома – выгоню. В самом деле выгоню.
Я уставилась в землю и убрала за ухо выбившуюся прядь.
–Мастер, а в чем именно ваша претензия? В том, что мы такое провернули, или что провернули без вас?
Мит скрипнул зубами и я внутренне расхохоталась.
–Точно говорят, что под самыми тихими холмами живут самые страшные духи.
–Это неправда! – вдруг вступился Ррух, – мы не только под холмами живем!
–Ой все! – засмеялся Аннариэт и зашел внутрь.
–Хор-роший он, полезный! – зашептала мне на ухо змеиная голова, – бери себе, пока ничей.
Я вздрогнула и нахмурилась.
–Не говори глупостей, Ррух. Он может и ничей, зато я – чья-то.
–Н-да? – скептически уставились на меня змеи, – а пахнешь ты ваятелем.
Пожала плечами, встала и отправилась вслед за мастером. Настроение упало.
“Еще бы ты им не пахла, целыми восьмицами тут сидишь. Когда ты в последний раз видела Тамэра? Может выходной выпросить? Но в две смены ты сама работать напросилась, что теперь говорить…”
Мне не приходилось даже прислушиваться, чтобы узнать, о чем говорят этажом ниже. Мастер-камнерез снова пел какую-то песню про героев, отправившихся в подгорное царство за славой – я слышала обрывки строф между скрежетом резака. Лимна рассказывала Фальянне про очередное неудачное любовное приключение, отчего секретарь временами охала и хихикала. Но вот тишина у
–А со мной кофе попить не желаешь? – обернулся Мит с заговорщической улыбкой.
“Что это с ним?”
–Желаю, но еще больше желаю узнать что творится в компании “Ифил, его совесть и проблемы”.
–А у него какие-то проблемы? – удивился он.
–Пока не знаю, но он молчит уже битый час. Хочу посмотреть.
–Да, это действительно странно… Постой, а как ты узнала, что он..?
Но в кабинете меня уже не было. А на втором этаже меня ожидала занятная картина. Ифил лежал лицом на столе, накрыв голову руками. Манкарра бросала на него сочувственные взгляды, а Наншу прыгал рядом опахалом, чтобы поднять ветерок для страдальца. Я подошла к Манкарре и присела на край стола. На лице девушки вспыхнула гамма от паники до растерянности.
–Ифил, подними голову, – тот никак не отреагировал, – мы, то есть я, в общем…
Я покачала головой и спросила напрямик:
–И часто он так напивается?
–Нет-нет, что вы! – потом вспыхнула и опустила голову, – то есть д-да. Но обычно он не такой убитый.
–Понятно, – я встала и перешла к пропойце, положила ледяную руку ему на затылок и для спокойствия поискала остаточные следы воздействия в эфире. К счастью, только бренди. Мно-ого бренди.
–Стыдно вам должно быть, молодой орн, в ваши-то годы нормы не знать, – менторским тоном проговорила я ему на ухо, – будете потом трактирщикам цедить из своего эфира какую-нибудь дрянь за пару серебрушек.
–Ни-и-бу-ду! – наконец поднял голову Ифил, – никогда больше пить не буду!
“Эти щенячьи глаза – оружие массового поражения”.
–Держи, страдалец, – я протянула ему эфирную воду в энергостекле.
–Ого, как вы ловко умеете! – охнула Манкарра, – вы маг-акум?
Я кивнула, Ифил приложился к напитку и после смог заговорить внятно:
–Это все полбеды еще. Хозяин меня убьет. Убьет и уволит.
–Что такое? – вскинулась Манкарра.
–Нет, сначала уволит, потом убьет. А потом воскресит и снова убьет.
–Не тяни за тигров хвост, – я сжала острыми ногтями затылок.
Он вздрогнул и наклонился под стол к тряпичной сумке.
–Вот! – сказал он с кислой миной и уронил пачку каких-то документов.
Я взяла верхний листок, Манкарра следующий, и пробежала глазами по странице.
–Крендельком крученый гулькин хер! – охнула я и закрыла лицо руками, – Как это вообще могло произойти, пьянь ты подзаборная?!
Ифил снова уронил голову на руки и получил подзатыльник от соседки.
–Да не знаю я, не-зна-ю! Я начал у “Синей горы”, там встретил какую-то красотку, глаза голубые, локоны черные, фигурка – во! Загляденье! Потом у нее появилась знакомая, потом мы пошли куда-то, в “Рыжий Фазан” кажется, а может у Сторни гуляли, я не помню, не-пом-ню-я! – он в истерике закусил губу и запустил пальцы в кудри, – потом нашли какого-то парня с желтыми глазищами, как у кота ей-духи, еще каких-то приятелей. А наутро никого не было! Ни-ко-го! Я один валялся в будуаре матушки Фис, а рядом – вот это, и все моей рукой подписано! Умоляю, скажите, что это можно как-то отменить! – он схватил нас с Манкаррой за руки и начал судорожно целовать, – девочки, миленькие, не погубите, убьет же, как пить дать убьет!