Медовый переулок

Хелена Инклюзар

–С колбасой ты все-таки перегнула, – ответил лежащий рядом Аннариэт. Я чувствовала его плечо макушкой, а его голова прислонилась к моему.

–Да, колбаса вещь мировая, – вдруг произнес иерофант совсем близко, но у меня не было сил шевелиться.

–Вы не с ними? – спросил мастер.

Он звонко рассмеялся.

–Я всегда с ними. Кстати, у меня, кажется, есть ответ на твой вопрос, но не знаю, насколько он правильный.

–Не откажусь.

–Все эти деньги, правительства и работа нужны потому что путь так проще. Хоть и

значительно длиннее.

–А вашим путем можно? – спросил Аннариэт.

–Можно. Но не обязательно. К нам идут только те, кто не может иначе. Для кого путь должен быть короче, но значительно сложнее.

Лицо иерофанта вдруг заслонило небо надо мной.

–Интересно, – прошептал он, – ты умеешь ходить нашей дорогой, но редко этим пользуешься.

Аннариэт резко поднялся, но тот остановил его, ловко коснувшись пальцем прямого носа.

–А ты бедовый, на свою голову никогда не промахиваешься. В общем-то это прекрасно, но стреляешь ты не туда, куда на самом деле хочешь.

Иерофант нежно погладил абрис его губ.

–Вы можете быть с нами всегда, когда захотите, если будете сначала с собой.

–Понимаю я, почему у вас путь намного сложнее, – прошептал мастер-ваятель и перехватил тонкое запястье.

Я прислушалась к догорающему костру стонов и всполохов магии внутри шатра. Медленно привстала и села. Иерофант и ваятель говорили друг с другом глазами и пальцами, и прерывать их не хотелось. На груди звенел от силы небольшой зеленый хризолит. Я нашла его в ручье на стоянке, когда мы с отцом пересекали границу. За водной полосой была уже другая страна и мне хотелось взять что-то из своей земли на удачу.

Камень я сняла с шеи и покрутила в пальцах. Заряженный силой, он сиял, как глаза лунгоранца. Мягкую силу единения Аннариэта и иерофанта через переплетение пальцев я ощутила, не оборачиваясь. Внутри был тихий, спокойный дождь, а перед глазами стояли очертания родных улиц: библиотека Хацем с резными высокими колоннами, храм Героев с парящим куполом, соседский сад… Я надела кулон обратно, бесшумно скользнула во тьму и расправила крылья навстречу горному ветру.

“Мой земляк, тебя тоже забросило в чужие края?”

Глава 4. Главное алхимическое правило: где разногласие, там возможен союз.

Смена была только через четыре часа. Есть время подумать и успокоится. В воздухе все еще стоял запах ветивера и перца, словно Тамэр был по-прежнему в комнате. Я полулежала в изогнутом подоконнике с бутылкой орехового ликера. Пить не хотелось, но стекло приятно холодило пальцы. Я перевела взгляд с вечернего города на догорающий очаг посреди квартиры – надо бы подбросить поленьев. Лампы я не зажигала и комната была в полумраке. Абрис Тамэра, словно пятно на глазах, если долго смотреть на солнце, все еще маячил на периферии зрения. Вот он, в начищенных черных ботфортах стоит прямо на ковре среди подушек. Красный короткий плащ наброшен на руку, черные волосы растрепаны.

–И

где тебя опять носило? – он говорит тихо, но для меня это почти как крик, – я оставил записку дома, я ждал тебя здесь. Через восьмицу я снова отправляюсь с караваном. А когда мы в последний раз виделись? Я даже вспомнить не могу.

–Прости, я… задержалась на работе. Там было, – я неуверенно замахала руками и взглянула на Тамэра снизу вверх, потому что сидела, скрестив ноги, – там чего только не было сегодня!

Он сделал шаг и я поморщилась, потому что на этом ковре любила лежать и смотреть в широкое окно на скате крыши. Тамэр протянул руку в перчатке и тут же ее отдернул.

–Почему от тебя так пахнет? – он сморщил выразительный нос, – с кем ты была?

Я встала и сделала шаг навстречу.

–Пожалуйста, не делай поспешных выводов. Там сегодня много колдовали, вот я и принесла с собой столько чужой магии.

“Ну, по большому счету не соврала ”.

Тамэр, тоже внешник, видел меня, измазанную в магии изнутри и снаружи, и вряд ли мне верил. Нахмурился, отбросил протянутую ладонь и быстро вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Ойлог сердито засопел в углу – он не любил резких звуков.

–Вот я и доигралась, милый, – сказала я пауку и снова села, глядя на грязные отпечатки сапог.

Стекло хрустнуло в пальцах – я сжала горлышко слишком сильно.

“Проклятье, ненавижу когда он так делает! Придется теперь ждать, прежде чем он отойдет и соизволит поговорить. И даже не сказал, расстаемся мы, или ему нужно подумать, или еще что-то. Нет, Инаам, сиди и жди, когда он сам все решит и тебя поставит в известность. Может еще письмо напишет, на бумажке с гербом, с вензелями-и…”

Глаза предательски намокли, а горло скрутило. По колену скользнула белая, покрытая волосками, лапка. Я погладила Ойлога и подняла ладонь, всю в белесых кристаллических нитях.

–Ну Ойло-ог! Никакой с тобой драмы!

К осени горных ветров в Тагроне стало больше. И хотя солнце по-прежнему пригревало, в сумерках, заметно увеличившихся, чувствовалась прохлада. Зеленые великаны с белыми шапками за городской стеной медленно выцветали. Златогорицы надевали шелковые покрывала, которые закрывали голову и спину, жалуясь на промозглый ветер, “необыкновенно холодный в этом году”. Я внутренне улыбалась, вспоминая, как в это время обычно чистила снег на плацу.

Как только мое настроение стало безмятежным пасмурным небом, нагрянул Тамэр, намереваясь превратить его в бурю. Я уже привыкла быть в мастерской восьмицами напролет, и даже не поверила, что это он стоит в приемной, сердито осматривая помещение.

–Тамэр? – позвала я.

Рестон только открыл залы, и половины мастеров еще не было.

“Вот сейчас точно будет что-то скверное!”

Сарэнгэнец поднял гордый профиль и встретился со мною глазами. Я перемахнула через перила и очутилась в приемной.