Медовый переулок

Хелена Инклюзар

–Тамэр, здравствуй! – как можно приветливее сказала я и нерешительно улыбнулась.

Он не ответил на приветствие, не прикоснулся, а в глазах сверкнула решимость.

–Я хочу поговорить с твоим начальством. Это не может так продолжаться, – сухо произнес он, и у меня вылезли когти.

–Что именно, Тамэр?

–Ты работаешь здесь три ночи, три дня и двое полных суток в восьмицу. Я читал твой договор, – “он что, в МОИХ бумагах шарил?!” – это явное нарушение, должна быть только половина! – он сделал шаг вперед и схватил мое запястье, – Почему ты раньше не сказала, что они тебя используют? Ты не хотела скандала?

“Я говорила тебе за

ужином, что один мастер принял меня за подмастерье, но мне нравится с ним работать, и потому я у него осталась…”

–Тамэр, подожди. Никто меня не использует, я просто…

–Перестань, Ина! Не хочешь доставлять отцу проблем, так?

“Ладно, никто не может всего помнить, но почему ты не слушаешь-то?!”

–Ты неправильно понял, я добровольно так работаю.

–Зачем?! – искренне удивился он.

–Потому что мне нравится! – я старалась отвечать с улыбкой, затолкнув подальше холодную ярость, – Тут хорошие орны, занятие совсем новое, магия другая… спорим, ты никогда такой не видел!

Он выпустил мое запястье и тихо спросил:

–И что, тебе тут интереснее, чем со мной?

“ДА, ТЫСЯЧУ РАЗ ДА, особенно когда ты лезешь под кожу!”

–Что ты такое говоришь, Тамэр! Нам просто надо лучше договариваться о выходных.

Он хмуро смотрел на фонтан. Запахло черникой.

–Светлого утра, заготовщица Инаам! – раздалось сзади.

“Духи небесные, ты же все понял, когда только увидел, ну почему ты не мог тихо пройти? Думаешь, без тебя тут недостаточно сложно?”

–Светлого утра, мастер-ваятель, – повернулась я и изобразила улыбку.

Тамэр молниеносно сделал шаг навстречу мастеру Миту, но я успела поймать его за пояс.

–Санхазаа, Тамэр! – взмолилась я, – Давай я сегодня пораньше приду и принесу ужин? Посидим или гулять пойдем.

Он посмотрел на меня, потом смерил взглядом мастера. Тот скрестил руки за спиной и чуть склонил голову. Одна волнистая прядь выбилась из пучка и упала на лицо.

–Если не отпустите, будет серьезный разговор, – припечатал Тамэр.

–Посмотрим, как справимся с работой, – не менее холодно ответил Аннариэт.

Тамэр прошел мимо, не обернувшись на меня. Эхо от его каблуков зазвучало в ушах. Аннариэт не посторонился и не удостоил сарэнгэнца взглядом. Хлопнула дверь. Мастер отмер и ленивой походкой, будто ничего не произошло, прошел к секретарю. Я перевела взгляд на балкон и увидела макушки Ифила и Манкарры.

–Брысь! – шикнула на них я и те бросились врассыпную.

К счастью, положительных последствий ритуала “Песни Лепестков” было больше, чем отрицательных. Мы добились самого главного – сорок три амулета (Лимна полагала, что лучшее средство от нервных мыслей – ударный труд) были заряжены. И пятнадцать накопителей. И три наемничьих штандарта. Тридцать артефактов, как и положено, были запечатаны в ящике и доставлены по адресу. Сумму мастерской перечислили не сразу, только после того как хозяин засвидетельствовал задержку в профсоюзе, а потом побеседовал с поручителями. Клемма до последнего надеялись, что амулеты поддельные и они вот-вот выяснят, в чем подвох. Ради интереса заготовщики проверили один из партии: третий уровень силы бил по сердцекамню, отчего нежелательный визитер получал совершенную дезориентацию и психологический кризис, потому что он чувствовал нечто неимоверно прекрасное, а где это получить, он не представлял. Другие охранки, заряженные огнем или льдом, смотрелись на фоне получившихся банально. В мастерскую приходил патрульный – доброжелатели уже пожаловались

на то, что в город заходили культисты и видели их рядом с Камеей. Хозяин никого не выдал. Ифил с Манкаррой теперь тайком держались за руки. Зачарователь отыскался только на третий день и не поверил нам, потому что, по его словам, он отсутствовал всего пару часов. Алхимики стойко перенесли допрос Кута и Нута, потому что “они же явно чувствуют, что что-то тут этакое было!” А во всем сквере расцвели деревья, как весной, и теперь на нашей улице пахло яблоней.

Мастер Мит после ритуала был долго задумчив, часто переспрашивал и ходил на перерыв дольше обычного. Мы не обсуждали случившееся, но и не делали из этого постыдную тайну. “Я знаю, что ты знаешь, и это нас объединяет”, – говорили его глаза. Меня это устраивало, и воспоминание стало каким-то особенно мягким. Мы редко говорили за работой. Я предпочитала слушать оркестр мастерской: ударные инструментов, духовые негромких разговоров, струнные воды акведука. Наше молчание тоже имело звук: тихое дыхание, шелест одежды и перезвон крохотных резцов. Ритм успокаивал, и я чувствовала себя на своем месте, растворяясь в общем потоке.

Утреннее представление выбило меня из колеи, словно волну, которая теперь набегала на берег в ином направлении. Когда не попадаешь в шаг, нужно остановится, посчитать про себя, а потом двинутся дальше. И белый кофе был необходим мне, как небо.

Мастер только коротко кивнул, когда я пошла на перерыв. Я подобрала накидку из матовой серой кожи и выскочила из мастерской. Кута и Нута не наблюдалось. Я открыла стеклянную дверь и шагнула в полумрак лавки.

–Здравствуй, Антьяну! – поздоровалась я со спиной великана. Тот подбирал с пола какие-то корешки на жестяной поднос. Мартароец обернулся, выдавил улыбку и приложил палец к губам. Я замерла и указала на дверь.

“Может, мне лучше уйти?”

Антьяну замотал головой, кивнул на кресло и указал на второй этаж. Хотела помочь собрать коренья, но здоровяк меня остановил и снова ткнул пальцем наверх. Я подняла голову и услышала, как кто-то рассерженно топает каблучком.

–Это твой окончательный ответ? – прошипела, по-видимому, владелица каблучков.

–Да, и больше я не намерен это обсуждать! – Лар кричал, не стесняясь.

–Ты невыносим. Наш род, наша семья… Для тебя это пустой звук, да?

“Все-таки лучше уйти”.

Я попятилась и наткнулась на умоляющий взгляд Антьяну.

–Не бросай меня с ними! – прошептал он одними губами.

Я обреченно опустила плечи и села в ожидании кофе.

–Сколько же раз повторять, мама, – Черный с трудом подбирал слова, – я очень ценю, очень за все благодарен, и так далее, и тому подобное, но оставь уже эту тему в покое. Я не собираюсь закрывать лавку ни сейчас, ни через год, ни через сто лет. И меня совершенно не интересует, кто и что обо мне думает.

–А обо мне? – взвизгнула женщина, – ты думаешь, мне просто говорить, что мой сын торгует какими-то там травками в этой…этой провинции?

–Тогда говори, что у тебя нет сына! – закричал он и на пол что-то упало, – и я тогда буду с чистой совестью говорить, что с Советником Сантин мы просто однофамильцы!

Пощечина.

“А ты говорила, что у них просто. Добро пожаловать за кулисы”.

–Не смей. Не смей так говорить, пожалуйста – женщина разрыдалась и пожалела о том, что ударила сына, – я буду ждать, слышишь. Ты же мой сын, ты обязательно одумаешься!

–Непременно, – безучастно отозвался Лар и отошел от женщины.