Медвежьи углы
Шрифт:
— Нет, серьёзно! Я из окна выбросился, а Ленка отравилась, Вовчик на велике разбился.
— А меня индюки смертельно покусали, — продолжил мою мысль Петря.
Лена и Вовчик воспротивились.
— Если бы мы тебе не сказали, что умерли, ты бы себе и дальше жил, — сказала Ленка.
—
— Думай. Тебе жить! — торжественно произнесла Лена, и мы пошли в рай.
— Спокойно! — зазвенел Петря и вытащил из кармана горсть черешни.
— Дарьи Ивановны черешня-то? — спросил я.
— Ага! — кивнул Петря.
— Она ж невкусная — продолжил я.
— Ага, — еще печальнее кивнул он, скушал ягоду и пустил себе косточку в висок.
— Это чего? — усмехнулся Вовка.
— Трассирующая косточка с ядом, — объяснил Петря.
— Не, ну ты все испортишь! С тобой вообще дела нельзя иметь — ругалась Ленка.
— Тебе-то чего не хватает, жил бы себе и жил, кур воровал, — добавил Вовка.
— А мне без вас жить неинтересно стало, я от тоски умер, — задушевно плел Петря.
— А еще от чего? — нахальным голосом спросила Ленка.
— А еще от индюков. Ой-ёй-ёй-ёй-ёй, сссссс, больно-то как, — жалобился Петря.
В общем, все двинулись. Все равно от Петри не отделаешься.
В природе все было ярко и солнечно, иногда ветер поддувал, такой загробный — пшшш-ууууу. Деревья тоже скрипели не как всегда — скрип-ахх-скрип, а попечальнее — скрип-ахх.
И птицы молчали все, кроме стрижей, воробьев и сорок.
— Долго еще? — спросила Лена.
Я ничего не ответил — не знал. Был уверен, что рай уже близок, раз всё так в природе поменялось, и вел всех туда.
Рай появился в самый страшный момент — Вовчику в спицы заднего колеса попала проволока, и он упал вместе с велосипедом; на Ленку с дерева упал огромный паук, и она орала от ужаса; у Петри кончилась черешня, а мне в рот кислый жук залетел. Запахло непривычно, запахом, которым обычно не пахнет нигде. Загробной жизнью запахло.
Я и сам удивился,
Перед нами из земли торчала высоко-высоко райская земля, были видны только лапы сосен странного цвета на краю рая. Остров торчал прямо из земли, стены его были из глины и дерева, он высоко уходил в небо.
— Круто! — проговорил Вовчик, разглядывая нашу находку.
— И как туда….? — забегал вокруг острова Петря.
— Я так высоко не полезу! Я лучше домой пойду, чем так лазить! Пошли домой! — ругалась Лена.
— Ух ты! Что делать будем!? — шелестел я в восторге, не ожидая такого увидеть. Дико радовался, что к этой красоте друзей привел.
— Щас-щас, там еще посмотрю — бегал в разные стороны Петря.
— Щас-щас найдем, Вова, давай на велике туда сгоняем, там чего-то чернеется, — Петря показал в одну из сторон (лево, кажется).
— Да я сам. Я быстро! — ожил флегматичный Вова и, пробуксовывая в песке колесами, рванулся в сторону, где что-то чернелось.
Петря рванул в другую сторону, смотреть, что там.
Я двинулся навстречу Вовке, который быстро ехал мне навстречу.
— Там надо мной птица летела размером с теленка. Клюв! Клюв с твою голову — орал мне навстречу Вовка с блаженной улыбкой.
— Где! Где птица? — орал навстречу ему я.
— Да, там! На остров залетела! Ух, и здоровая! Розовенькая! Пузико, как у поросенка, голое! — восторгался обычно невозмутимый Вовчик.
— Пацаны, давай домой! Мне точно пора, завтра сюда с утра придём! — орал испуганный Ленкин голос. Его никто не слушал.
— Ты чего! Мы ж только пришли! — возмутился я.
— Там тополь и акация растет. Тык в тык с островом! Можно забраться. — прибежал, запыхавшись, Петря.
— Ура! Бежим туда! — заорал я.
— Бегом домой! — заорала Ленка.
— Иди сама домой, а нам туда! — крикнул Вовка.
На акацию сразу решили не лезть, а на тополь выдвинулись Вовка с Петрей. Я, как самый маленький, двинусь за ними. Ленка в рай лезть отказалась и требовала всем вести ее домой. Все смеялись.