Мефистон. Поход к Неумершим
Шрифт:
— Взрыв оркестриона здесь, на пересечении двух линий разлома, затронет несколько сейсмических зон. Наши криптеки предсказали, что сила детонации спровоцирует глобальную Цепь землетрясений и других катастроф. И это будет только начало. Масштаб разрушений увеличится стократно за счет межмерной природы оркестриона. Мы считаем, что это уничтожит всю систему.
Расчеты вихрем проносились в голове Ксхартеха, пока он пытался осознать безумность озвученного замысла. Впрочем, ему не нужно было представлять себе смерть Морсуса — стенной фриз иллюстрировал ее довольно.
— Уничтожить
— Эвакуировать? — Фаэрон повернулся к Ксхартеху. — Зачем нам уходить в момент триумфа и упускать то, ради чего мы так упорно трудились? — Он кивнул на груду разлагающего мяса на троне рядом с ним. — Мой брат предрек это событие еще до Великого сна.
Царь посмотрел вверх сквозь облака ароматного дыма на воображаемый рай.
— Морсус умрет, вероломные погибнут, и мы возродимся во второй раз. Мы возвысимся, криптек. — Он постучал себя по металлической груди. — Как только ты отключишь протоколы безопасности оркестриона, мы одолеем нашего древнего врага, отбросим эти грубые временные оболочки и станем существами, наделенными неземной силой. Наша смерть — это дверь в следующую жизнь. Победив этих двуличных чужаков, я заслужу место рядом с Безмолвным Царем. Вместе с ним я и мой брат, — он взглянул на неподвижный труп, сформируем новую триархию. И при поддержке Безмолвного Царя объединим всех некронтир в единый, несокрушимый народ, как и было предсказано.
Давящее чувство отчаяния навалилось на Ксхартеха, едва он понял, насколько сумасшедшим в действительности был фаэрон. Менхаз сделал из своей династии культ самоубийц. Гелиомант взглянул на тронное возвышение и с ужасом отметил, что ни дворян, ни придворных не смутили слова их повелителя. Они внимательно изучали изображение на стене, и, возможно, наиболее разумные среди них даже представляли себе славный апофеоз, который был им обещан. Некроны намеревались использовать самую утонченную военную машину в истории как обычную бомбу. И все ради того, чтобы убить врага, которого даже не существует.
— Так ты справишься, криптек? — спросил фаэрон.
Ксхартех уже собирался умолять его проявить здравый смысл, объяснить истинную мощь оркестриона, сводящую на нет происки варпа, когда понял, что все взгляды обращены к нему. Королевский двор ждал, как он отреагирует. В памяти всплыла фраза: «Казнены за измену». Он взглянул на Хаттусила, до сих пор стоящего на коленях у подножия лестницы, и его варгард едва заметно покачал головой в знак предупреждения. Вместо того чтобы поступить так, как ему хотелось, и заклеймить фаэрона безумцем, Ксхартех спокойно кивнул и снова посмотрел на изображение взрывающейся планеты.
— Конечно, ваше величество, — уверил он, а сам уже прикидывал, как быстро сможет уйти, поскольку совсем не горел желанием сгинуть в огне с остальными.
Гелиомант взял с собой фазосмещающий кристалл, который перенес бы его в соседнюю безопасную
— Это большая честь для меня, — добавил Ксхартех.
— Наконец-то появился криптек, который меня понимает! — воскликнул фаэрон и развернул Ксхартеха обратно к клетке в форме трона. — А теперь, прежде чем ты приступишь к работе, мы должны сыграть еще одну партию.
— Ваше величество, — позвал один из дворян, выходя из тени. Если позволите, я бы сперва переговорил с криптеком. Это вопрос безопасности. Я должен быть уверен в его намерениях.
Аристократ был крепко сложен и хорошо вооружен, а его череп венчал золотой поперечный гребень, выдающий в нем великого полководца.
Менхаз кивнул:
— Хорошо, немесор Техерон. Но будьте кратки. Чем скорее он начнет, тем лучше. — Фаэрон вернулся на трон и, наклонившись к трупу, продолжил разговаривать шепотом.
— Криптек, — позвал немесор, указывая на путь вниз по ступенькам.
Ксхартех спустился с помоста, и, когда Хаттусил поравнялся с ним, они посмотрели друг на друга. В голосе немесора напрочь отсутствовала доброжелательность фаэрона, он был жестким полным недоверия.
Ксхартех задумался, как хорошо ему удалось скрыть разочарование идеей Менхаза. Если генерал догадается, что на уме у криптека, ему придется уйти раньше, чем он планировал. Гелиомант забеспокоился еще больше, когда увидел, как с трона поднялась эффектная аристократка в красных доспехах. Она двигалась как охотница, подкрадывающаяся к добыче, и обнажила меч, готовая нанести удар.
— Ты тоже уходишь, Алахра? — спросил фаэрон, прерывая общение с умершим братом.
Она остановилась и медленно повернулась с кошачьей грацией.
— Да, ваше величество. Если вам будет угодно. Я хочу помочь немесору допросить криптека.
Фаэрон пристально посмотрел на нее.
— Только не причиняйте ему вреда. Добрый криптек пересек половину Галактики, чтобы добраться сюда. И у него есть важная задача.
Наложница изящно отвесила низкий поклон, взмахнула мечом и спустилась по ступенькам.
Немесор быстро зашагал назад по колоннаде, и Ксхартех с Хаттусилом поспешили за ним, а чуть позади них пристроилась Алахра. Когда они приблизились к одному из выходов, подразделение лич-стражи разбило строй, чтобы сопроводить их, однако, издав короткое рычание, немесор запретил им это.
Несколько минут ни немесор, ни наложница не произносили ни слова. Военачальник с лязгом прошел через несколько небольших предкамер, мимо десятков придворных и знати, а затем повел гостей по узкой дорожке в более мрачные и менее великолепные районы некрополя. Помещения здесь были меньше, и темноту нарушали лишь редкие предупреждающие глифы, мерцающие по центру дверей и у входа в ниши. У каждой двери на охране стоял неподвижный лич-страж, который молча отдавал воинское приветствие, когда немесор проходил рядом.