Мефодий Буслаев. Лёд И Пламя Тартара
Шрифт:
Ирка с ужасом уставилась на перчатку, кото-рая обвисла на копье, как мертвый голубь. Мамзелькина посмотрела на маски и жезл. Нетерпеливо прищелкнула пальцами, притянула их к себе и убрала в свой старый рюкзак.
– Славный удар, пчелка! Двуликого можно было поразить только так, в перчатку, когда он этого не ожидал. Левая перчатка – единственное, что было у него уязвимого. Ты сделала все, как по нотам! Даже моя коса не справилась бы лучше!
– Я его убила! Он бросил в лицо перчатку, а я... я... –
До нее только сейчас начинал доходить смысл того, что она совершила. Все оказалось безумно просто. Короткое резкое движение копьем и не-
что живое, стоящее перед ней вот так вот, близко, становится неживым... Ей вновь захотелось завизжать.
– Цыц! – грубо одернула ее Мамзелькина. – Кого ты убила-то? Никого ты не убила! Это ж языческий бог, он бессмертен! Его можно изгнать из человеческого мира, можно лишить тела и сил, но окончательно убить нельзя!
Ирка недоумевающе уставилась на рюкзак Аиды Плаховны. Она и верила, и не верила.
– Да, разумеется, это был ослабленный языческий божок, – болтливо рассуждала Мамзелькина. – Мелкий комбинатор, которому давно не приносили жертв. Но твой шлем он выжулил честно. В рамках закона во всяком случае. А что делаешь ты? Отсылаешь бедолагу прямым экспрессом в Нижний Тартар. Ждут его там, как же! Тысячу лет ему теперь оттуда не выбраться! – Аида Плаховна хихикнула.
Она умела ценить нелепые ситуации. Лишь они разнообразили ее привычный, расписанный как по нотам быт. Покосила – хлебнула из фляжки. Покосила – хлебнула.
– И что теперь? – спросила Ирка.
– А ничего! Поздно, милая, чесать в затылке, когда голова лежит у тебя на коленях! Теперь уж сама не знаю, что будет... Договор-то на шлем незнамо где, и срок подходит. Не вижу я судьбы твоей, лань моя недостреленная. В тумане она! – голос Аиды Плаховны вновь стал жестким, как подошва ботинка.
Ирка ждала. Она ощущала, что последнее слово еще не сказано. И не ошиблась.
– Да, между прочим, голубка, вот тебе подсказка! Его перчатка, хоть и пробитая, у тебя, и, следовательно, ваша устная сделка с Двуликим, если вы успели о чем-то договориться, в силе! А в Тартаре он сам или нет – какая разница? – сказала Плаховна. Она прищелкнула языком и растаяла.
Ирка смотрела на пустой гамак, который продолжал раскачиваться. Она подумала, что никогда теперь не сможет в нем уснуть.
Глава 5СВОЕВРЕМЕННОЕ БЕГСТВО КАК ФОРМА ПОБЕДЫЖил-был человек молодой и приятный. И все у него было хорошо: и женщины любили, и деньги умеренно водились, и не дурак вроде, да только вот сверлило его чтото. Грызло.
«Это оттого, что таланта у меня нет, – говорил он себе. – Дай-ка я ногу променяю на талант! Без ноги еще туда-сюда жить можно, а без таланта...»
И променял. Осталось у него две руки, одна нога и один
Пожил он некоторое время со своим талантом, а покою все равно нет. Мучает что-то, не дает спокойно жить...
Променял другую ногу. Не стало у него ни одной ноги, зато удвоенный талант. Женщины не любят, денег нет, работы нет – зато какой талантище. Им и греется. Да недолго грелся. Снова чувствует; не то. Сверлит, томит, сосет...
Дурацкое дело нехитрое. Променял он руку на талант. Живет урод уродом, с одной рукой, зато с тремя талантами, высшими ценностями подпитывается. Стихи пишет, рисует, симфонии сочиняет.
Пожил он так пару лет, а потом как-то плюнул сгоряча: «Да ну вас всех!», махнул оставшейся рукой и ее тоже променял. Почти гений стал. Писать не может, рисовать не может, зато «Времена года» Чайковского до последней ноты высвистывает...
Посвистел так недельку-другую да и сгинул, Туловище променял, а оставшаяся голова от тяжести таланта под землю ушла. За уши не вытащишь.
Притча о таланте
– Даф, кто это? – спросил Мефодий.
Он испытывал сильное желание вытянуть меч из ножен и разобраться с назойливыми плоскими существами, похожими на кучи тряпья.
– А, не грузись! Всего лишь изголодавшиеся вампиры! – вместо Дафны ответила Улита.
– Разве вампиры такие?
– Да всякие они. Эти-то вообще вроде мавок... – заметила ведьма.
– Мавок?
– Ну да. Биовампиры такие, довольно приставучие. Мавки кровь не особо любят. Они все больше энергию тянут. Своей-то нет. Ты встречал когда-нибудь людей, которые нарочно доводят тебя, чтобы подзарядиться? Насосутся и ходят довольные?
– Ну, – кивнул Меф, осторожно умолчав, что сам одно время поступал так.
Улита удовлетворенно улыбнулась.
– У мавок тот же расклад. Чем больше ты сейчас будешь злиться на этих уродов, тем сытнее их накормишь. А мечом размахаешься – тут они вообще так обожрутся, вовек не отвяжешься.
– Выходит, их и прогнать нельзя? Так и будут за тобой тащиться? – озадачился Меф.
Ведьма остановилась и снисходительно похлопала его по плечу.
– Есть один отличный способ! Когда у тебя хотят попросить денег взаймы, опереди и попроси сам!..
– Как это?
– Смотри и учись!
Улита решительно направилась к серым урчащим фигурам и присела рядом на корточки.
– Привет, ребята! Я девушка неместная и очень голодная! Дайте вашей энергии хлебнуть, а? – спросила она с широкой улыбкой.
Мавки засопели, переглянулись и быстро стали отползать.
– А ну стой, куда? А девушку угостить? Ну хоть глоточек! – крикнула им вслед Улита. Мавки поднажали и поползли вдвое быстрее.
Улита некоторое время гналась за ними, а затем вернулась к Мефу.