Мефодий Буслаев. Лёд И Пламя Тартара
Шрифт:
Вообще-то стоять на воротах не его обязанность. Он был водителем и телохранителем человека, которому принадлежала вся территория. Полчаса назад они подъехали к воротам и обнаружили, что оба сторожа в будке годны только на просмотр советских мультиков. Даже попав под грозные очи, сторожа не оправдывались, а лишь мычали с сакральной таинственностью. В результате сторожа были отправлены проспаться, а телохранитель временно оставлен караулить ворота.
– Ты что, не поняла, подруга? Нельзя сюда! – повторил охранник.
Даф испытала
– Доброе утро! – поздоровалась с охранником Дафна, одаривая его улыбкой щенячьей радости. В общем реестре улыбок это была улыбка № 9.7. Цифра «семь» после точки означала модификацию: нейтрально приветливая без заигрывающего подтекста.
Охранник в ответ изобразил губами нечто вроде судороги. Улыбаться он не умел. Умел только гоготать, но и то не на работе. Тщетно прождав хоть какого-то ответа, Даф посмотрела на солнце и хлопнула себя ладонью по лбу.
– Простите, я такая ужасная дура! Конечно, уже добрый день!
– Че? – не включился охранник.
– Ну как же! Вы мне не ответили, потому что уже не утро, а день! – пояснила Даф.
Охранника это не впечатлило.
– Да плевать мне, что день! Хоть вечер.
Видя, что и здесь она зашла в тупик, Даф поспешно принялась искать другую тему для разговора.
– Меня, знаете, один вопрос давно интересует. Можно задать?
– Ну! – сказал охранник.
Даф торопливо принялась придумывать вопрос.
– Э-э... Вам не обидно, когда кого-то зовут точно так же, как вас? – проникновенно спросила Дафна.
– Че-е-его?
Даф стала пояснять.
– Ну, скажем, вас зовут Максим. И вот вы идете, а за вашей спиной кто-то орет: «Макс, Макс!» Вы оборачиваетесь, думаете, мол, кому это я нужен, и вдруг понимаете, что зовут-то вовсе и не вас, а какого-то малыша, который пока что с горшком в одном комплекте продается. Что вы испытываете в этот момент? Нет ли у вас ощущения некоторой сущностной вторичности, если вы понимаете, о чем я.
Охранник засопел, потерявшись в потоке слов.
– Я не Максим! Я Миша. Топай отсюда, девочка! – сказал он.
Даф обрадовалась. Все-таки как-никак связная речь. Контакт налажен.
Охранник тем временем смотрел на Даф взглядом, в котором определенно прослеживалась нить какой-то мысли.
– Слышь, ты, я не понял: чего ты мутишь? Че те на? – спросил он.
– Мне надо на территорию. Всего лишь.
– Не пущу! Топай отсюда! По-хорошему сказано!
Дафна вздохнула. Она уже начинала терять терпение, и это ее удручало.
– Послушайте, уважаемый! Вы подтверждаете, что я исчерпала запас вежливости и уговоров? – спросила она.
Охранник заинтересовался. Даже склонил голову набок. Ему явно было интересно, что последует дальше.
– Ага,
– И подтверждаете, что нормальных слов вы не понимаете?
– Подтверждаю! – охранник лениво шагнул к Даф.
Дафна отскочила и торопливо потерла перстень джинна. Охранник наблюдал за ее движениями с любопытством.
– Красивое колечко! Какая проба? Пятьсот восемьдесят пятая? – спросил он.
Ласковый влажный туман обвил его, начиная с ног, как удав обвивает свою жертву. Охранник испуганно скосил глаза и увидел красивую женщину с миндалевидными глазами, сквозь которую бесцеремонно просвечивал бетонный забор.
– Мама! – тихо выдохнул охранник. Щепетильная Гюльнара обиделась.
– Какая я тебе мама, муж козы? Ты бы еще бабушкой меня назвал! – сказала она, ленивым прикосновением извилистого ногтя замораживая охраннику рот. – В чем дело, блондинка? Сложности? – спросила Гюльнара у Даф.
– Меня не пускают, – пожаловалась та. Гюльнара зацокала языком, вскинув к небу руки.
– Какой кошмар! Блондинку и не пускают!..
Как ты посмел не пустить блондинку, неверный? Не пускать можно брюнеток! Ох уж эти опасненькие шустренькие брюнеточки! Все разнюхают. Блондинок же пускают всегда. Они все равно ничего не запомнят.
– Гюльнара! – сказала Даф с укором.
– Что Гюльнара? Согласна, бывают шпионящие блондинки из перекрашенных брюнеток. Этих опять же ты можешь не пускать и будешь кругом прав, – рассуждала джинша, нежно скользя ногтем по перекошенному рту охранника. – Ну-с, так какое наказание мы изберем для неверного? Сразу казним или помучаем? Ну там кожу сдерем, чтобы было немного бо-бо. Мне больше нравится вариант два.
– М-м-м! – замычал охранник, делая безуспешную попытку вырваться. Ему в равной степени не нравились оба варианта.
– Не надо! Не смей! Просто убери его куда-нибудь, и все! – приказала Дафна.
На всякий случай, чтобы Гюльнара не упрямилась, она потерла перстень. Джинша хмыкнула и щелкнула пальцами. Охранник исчез.
– Где он? Он жив? – забеспокоилась Дафна. Выражение лица Гюльнары ей совсем не нравилось.
– Вполне. Из Таджикистана он как-нибудь доедет. Теплый климат, гостеприимный народ, чудесные, разве что немного упрямые ослики, – ехидным голосом сказала Гюльнара.
– Но я не просила отсылать его в Таджикистан!
– Но ты этого и не запрещала! Практикум по общению с джиннами. Если хочешь, чтобы джинн все сделал правильно, всегда точно называй место. В сущности, я могла забросить его и в океан, и в жерло вулкана. И в том, и в другом случае это отвечало бы условию: «куда-нибудь», – нравоучительно сказала Гюльнара.
Неожиданно ангар, чья блестящая крыша была видна от ворот, окутался потрескивающим фиолетовым сиянием. Дафна и джинша заметили это почти одновременно. Дафна метнулась к ангару, однако Гюльнара успела перехватить ее.