Мефодий Буслаев. Лёд И Пламя Тартара
Шрифт:
А тут еще оруженосец Бэтлы с грохотом уронил щит. С его внутренней стороны обнаружилось с десяток подклеенных скотчем шоколадок. И это вместо запасных дротиков? Бэтла смутилась, а ее оруженосец бросился поднимать щит с такой поспешностью, что едва не сбил с ног баскетболиста Таамаг. И вновь возникла неловкая пауза.
Наконец валькирии направились к вагончику одиночки. Если раньше у Ирки мелькала маразматическая надежда, что они пришли не к ней, а так просто гуляют в лесу, то теперь сомнений не оставалось.
«Еще пригвоздит, а остальным скажет, что так и было», – в шутку подумала Ирка, но внезапно поняла, что ей не смешно. Валькирии просто так в гости не приходят.
– О чем ты думаешь? – спросил Матвей.
– О них! – откликнулась Ирка.
Багров стал размышлять о таинственных «оних». Почему-то «онихи» представлялись ему живчиками с шныркими длинными рыльцами. Внезапно Ирка спохватилась, что рискует Матвеем. Никто не знает, как к нему отнесутся.
– Багров, тебе лучше уйти. Валькирии не любят некромагов.
– Я не уйду! – заупрямился Матвей.
– Это глупо.
– Плевать. Пусть убьют меня, если смогут, – упрямо сказал Багров.
Ирка была почему-то уверена, что смогут. Значит, надежда только на то, что не захотят. Матвей, стоя рядом с Иркой, смотрел в люк.
– М-да... Не верится, что они служат свету, – протянул Багров.
– Служить свету и быть светом – совсем не одно и то же, – ответила Ирка.
– Понятно, что не одно и то же. Если дракона посадили охранять склад с добротой – это автоматически не означает, что сам дракон – сплошная доброта, – ехидно сказал Матвей.
Но все же Ирка заметила, что Багров не испытал большого воодушевления, когда несколько секунд спустя Филомена ловко забралась по веревке в люк.
– А это еще кто? Новый паж? А почему старый еще жив? Ждала, пока я приду? Вечно приходится подчищать чужие хвосты, – проговорила она, разглядывая Багрова.
Антигон затрясся. Ирка незаметно пересчитала у Филомены косы. Двадцать четыре... даже двадцать пять. В прошлую встречу кос было только двадцать две.
– Это Матвей. Он не мой паж. И не оруженосец, – сказала Ирка, делая шаг вперед.
– А, ну да... некромаг... прекрасная компания для валькирии-одиночки. Мало вам кикимора – познакомьтесь с некромагом! – Филомена скользнула по Багрову насмешливым взглядом. Поняв, что насмешкой все и ограничится, Ирка успокоилась.
Одна за другой в вагончик забрались и другие валькирии. Их оруженосцы обступили Багрова. Ощущая, что хозяйки не будут против, они решили немного поразвлечься.
– Парень, ты кто такой? Некромаг? Матвей кивнул. Сближаться с оруженосцами
он не имел ни малейшего желания.
– Га, круто! Что-то мелкий ты какой-то! – сказал огромный оруженосец Таамаг и, протянув руку, бесконечную, как стрела подъемного крана, коснулся носа
– Тыц! Птыц-птыц! Би-би! – произнес он. Багров перенес это внешне спокойно. Разве что будто случайно коснулся локтя оруженосца Таамаг. Рука оруженосца бессильно повисла. Ногти пожелтели, вздулись. От кисти к плечу пробежала трупная зелень. Оруженосец в ужасе зачерпнул ртом воздух, захрипел. Вскинув глаза, встретился с жуткими неподвижными зрачками Багрова. Хотел закричать, но крик замер в горле. Выдержав несколько томительных секунд, Матвей вновь коснулся его руки. Трупная прозелень исчезла.
Ногти вновь стали розовыми. Оруженосец, отскочив, стал поспешно растирать кисть.
Никто, кроме самого Багрова и баскетболиста, который не смел и рта открыть, правильно истолковав предупреждающий взгляд Матвея, ничего не заметил. Другие оруженосцы продолжали изощряться в остроумии. Холеные пажи Сэнры и Ра-дулги оставались пока в стороне, не вмешивались. Лишь очки поблескивали с любопытством. Заметно было, что ситуацией они наслаждаются не меньше остальных. Разве что хотят, чтобы осиное гнездо для них трясли другие.
– Некромаги, они все мелкие! Их даже бить не надо! Подул на него, ногой топнул – он и сам вырубился! – влез широколицый паж Ильги.
Багров мягко и ласково улыбнулся ему, и, по странной причине, у пажа Ильги надолго исчезло желание топать ногой на некромагов. Он отошел в сторонку и, бледный, тихий, непривычно задумчивый, стал смотреть в окно. Его вдруг сама собой, без внешнего давления, посетила мысль, что в гробу очень холодно, сыро и тесно.
– Слышь, брат, правда, что некромаги трупы ножичком нарежут и жрут? – издевательски спросил оруженосец Филомены.
Это была, разумеется, ложь, но оспаривать ее Матвей не стал.
– Всякое бывает! – подтвердил он. – Но особенно вкусны глаза. Берешь... – в пальцах у него возник неизвестно откуда взявшийся круглый глаз, вылезший из орбиты, жуткий, с оборванным нервом, – и можно целиком, можно разжевать... никто не хочет? На вкус примерно как улитка!
Оруженосцы расступились в брезгливом ужасе. Матвей пожал плечами. Осмотрел глаз. Подбросил. Глаз исчез.
– Я тоже что-то не хочу, – пояснил он.
– Почему? – отрывая от губ платок, спросил оруженосец Сэнры.
– Сытно позавтракал сегодня. Да и вообще этот глаз почему-то зеленый, а я люблю голубые! Такие, как у тебя, красавчик! – кротко сказал Багров.
Оруженосец в ужасе схватился за очки.
Один спутник Бэтлы отнесся к проделкам Багрова довольно спокойно, как ни в чем не бывало продолжая хрустеть чипсами. Матвей уже смекнул, что рюкзачок, висевший за спиной оруженосца, был под завязку набитвсевозможной сне-дью.
– Тебе что, глаз не испортил аппетит? – удивленно спросил у него Багров.