Мефодий Буслаев. Лёд И Пламя Тартара
Шрифт:
– Приличную музу из пистолета не убьешь. Из пистолета ее можно только смертельно обидеть. Да и потом, когда мой волхв действительно хотел кого-то убить, он делал это взглядом.
Кивая, Кареглазое подбежал к Багрову.
– Я понимаю вас, юноша! Я тоже убил свою музу, причем очень жестоко, как садист. Завалил ее большим количеством могильных памятников. Чего стоила одна только статуя рыдающей вдовы! Ангельское личико, ноги гетеры-искусительницы, шея Афродиты и железная сварная арматура внутри.
Ирка, долго смотревшая на Даф, решила перейти к самой неприятной для
– Какое-то время нам придется держаться вместе. Я должна тебя охранять. Оживленцы из Тартара нападут снова. Теперь они подготовятся лучше.
– Хорошо. Вместе так вместе, – кивнула Дафна. Она старалась быть приветливой, хотя и ощущала, что по какой-то причине не слишком нравится валькирии.
– Не подумай чего плохого, светлая! У мерзкой хозяйки работа такая: спасать всякую шваль! – пояснил Антигон и тотчас пискнул: Ирка больно ущипнула его за ухо. Правда, кикимор скорее обрадовался, чем огорчился:
– Ну наконец-то! Хоть какие-то минимальные пытки! А то не жизнь, а сплошной зефир в шоколаде!
– Блондинка, скажи шантретке: «Все, что ты мне должна, шантретка, я тебе прощаю!» – посоветовала Гюльнара. Да, что ни говори, а ее конкретно заклинило.
Однако Дафна не склонна была повторять за джиншами заезженную чушь. Ситуация разрулилась сама собой. Снаружи что-то загрохотало. Зацепив створку ангара, в мастерскую въехал видавший виды «УАЗ» с открытым верхом. За рулем «УАЗа» сидел страстный хан Мамай. Рядом с ним на сиденье – Улита, в черном вечернем платье от Сальвадора Бузько и в жемчугах, на которые можно было купить целый парк таких «УАЗов». На коленях у Улиты лежал новенький, в заводской смазке автомат Калашникова. Видно, ведьма сообразила, что бегать за тартарианцами с рапирой не фонтан, и подготовилась чуть лучше.
– Где эти тартарианцы? А ну подать сюда Ляпкина-Тяпкина!.. Арея не было в резиденции, а мы с Мамаем сразу примчались! – задорно крикнула
Улита.
– Гадиков больше нет. Ты похожа на атаманшу, которая только что ограбила пассажирский поезд, – сказал Меф.
– Ты не подозреваешь, как близок к истине, Буслаев, – таинственно откликнулась Улита и, открыв дверь «УАЗа», спрыгнула на пол на осколки памятников.
– Тут грязно, императрица! Рискуете запачкать ножки! – влез Кареглазое.
Улита взглянула на него не без любопытства. Она потребляла лесть в любых формах. Грубую, умную, с хлебом, без хлеба. В этом плане ведьма была всеядна.
– Не переживайте, мужчина! Меня грязь не смущает! У меня было здоровое, близкое к природе детство. Моя мама плевала на ложечку, после чего ложечка считалась условно вымытой, – заявила она.
Беседуя с Кареглазовым, ведьма небрежно болтала автоматом. Когда дуло уставилось Эсси-орху в живот, он осторожно отвел его пальцем в сторону.
– Не целься в меня, если тебе не сложно! Такие дырки плохо поддаются штопке. Ниточки, видишь ли, сложно подобрать! – попросил он.
– Да ну, ерунда... Я же ни на что не жму! – отмахнулась Улита.
– Все равно, лучше бы ты выбрала какое-нибудь другое оружие.
– Какое какое-нибудь?
– Ну,
– Возможно. Но их надо крутить, а я не Карлсон. Ненавижу все, похожее на пропеллер, – заявила Улита.
Она, похоже, загорелась идеей понравиться Кареглазову и немного поиграть с Эссиорхом в ревнючку. Хорошая такая народная игра с заранее не оговоренными правилами. Гимнастика для нервов, массаж для души. Чтобы автомат ей не мешал, Улита перекинула его через плечо. Теперь дуло уставилось не в живот, а в грудь Эссиорху. Тот снова занервничал. Даже обычную пулю перехватить в воздухе непросто, а уж очередь заговоренных вообще нереально. Разумеется, бессмертную сущность не убьешь и заговоренной пулей, но вот бедное тело очень даже...
– Он хотя бы на предохранителе? – спросил Эссиорх, обращаясь к спине своей любимой.
Улита дернула плечом. Вследствие этого движения дуло автомата переместилось с груди хранителя на его лоб.
– Какой же ты зануда, Эсичка! Конечно, да. А что такое предохранитель?
– Вот этого вопроса я и опасался... – заявил Эссиорх, решительно отбирая у ведьмы автомат.
Улита не протестовала.
– Фу на тебя, бяка противная! Забрал и играйся себе... У нас в багажнике еще четыре таких. Я не знала, как они перезаряжаются, поэтому взяла несколько уже заряженных, – заявила она.
– Весело, – сказал Меф. – И ты думаешь, что стражей из Нижнего Тартара можно прогнать заговоренными пулями?
– Попытка не пытка. Даже слону будет неприятно, если в него долго и упорно пулять горохом, – заявила Улита.
– Это только вопрос времени. Раз тартарианцев не убило копье валькирии, значит, не существует артефактного оружия, которое повредило бы их телам. Рано или поздно они всех вас перережут, – с предвкушением произнесла Гюльнара.
– При условии, что мы не найдем, где спрятаны их дархи, – напомнил Меф.
– Как мы их найдем? Земля большая, а если добавить еще хотя бы Верхнее Подземье, искать вообще бессмысленно... – безнадежно сказала Даф.
Эссиорх медленно покачал головой.
– Это не так. Искать бессмысленно только тем, кто не желает ничего найти. Дарх не иголка. Кроме того, дарх не должен быть далеко от стража, иначе тот не сможет воспользоваться его силой. Не ошибусь, если скажу, что дархи тартарианцев где-то дразняще близко. Я все время пытаюсь услышать их зов, но пока не могу.
– Близок локоток, да не укусишь, – сказала Ирка.
– Это если поблизости нет пилы, – с усмешкой заметил Багров.
Никто не засмеялся, кроме Антигона. Правда, хохот у кикимора был такой, что Кареглвов, не привыкший к смеху нежити, в ужасе присел и зажал уши руками.
– И еще одно. Выпустив стражей из Нижнего Тартара, Лигул нарушил баланс света и мрака. В минуты, когда свету что-то угрожает, у некоторых людей открывается дар. Иначе быть не может, – продолжал Эссиорх.
Мамай нетерпеливо нажал на сигнал. Гудок «УАЗа» простуженно взревел. Все разом оглянулись на хана. Тот размахивал руками с горячностью восточного водителя и что-то орал, заглушая свой голос сигналами.