Мегрэ и 'Дело Наура'
Шрифт:
– Скажите, господин Мегрэ, находясь на его месте и испытывая его чувства, позволили бы вы своей возлюбленной встретиться с упрямцем-мужем? Вы на самом деле верите в то, что он почти час ожидал на улице, нимало не тревожась тем, что происходит в доме?
– Вы видели его?
– Не пытайтесь поймать меня таким примитивным путем. Я ничего не видел, поскольку меня там не было. Я лишь показываю вам, что присутствие этого человека в гостиной куда более оправдано, чем мое.
Мегрэ поднялся со спокойным
– В комнате находились как минимум два человека, - произнес комиссар непринужденно.
– Наур и его жена. Из этого следует, что мадам Наур должна была быть вооружена крупнокалиберным пистолетом, который нелегко спрятать в дамской сумочке. Науру стоило бы выстрелить первым, и уж потом она сразила его наповал.
– Не обязательно. Она могла выстрелить первой, а муж1 держал в руках оружие для самозащиты, и не исключено, что Он, падая на пол, машинально нажал курок - отсюда и неточность его выстрела.
– Теперь неважно, кто стрелял первым. Предположим, что вы при этом присутствовали. Мадам Наур вытаскивает пистолет из сумочки и, защищая своего хозяина, вы стреляете в ее сторону, воспользовавшись тем, что рядом с вами ящик стола, в котором пистолет калибра шесть тридцать пять.
– Вы хотите сказать, что после этого она выстрелила сама, но не в меня, потому что у меня в руках оружие, а в своего мужа?
– Я думаю, у вас были причины ненавидеть Феликса На-ура.
– Почему это?
– Вот уже двадцать лет вы живете у него на положении бедного родственника, хотя между вами и нет реального родства. Вы не имеете никаких прав, а между тем на вас взваливают всякие дела вплоть до яиц всмятку по утрам. Вам не платят и вместо этого суют мелкие суммы на карманные расходы, да и то лишь тогда, когда вы попросите.
Я не знаю, имеет ли для вас значение то, что вы с хозяином разного происхождения. Как бы то ни было, ваше положение унизительно, а ведь ничто так не возбуждает ненависть, как унижение.
Вам представляется удачный случай отомстить. Наур стреляет в жену в тот момент, когда она направляется к двери, чтобы уйти уже навсегда. Тогда вы стреляете тоже, но не R нее, а в него, хорошо зная, что подозрение падет на Лину или на ее любовника, после чего вам остается лишь обеспечить себе алиби в клубе на Сен-Мишель.
У нас есть возможность, господин Уэни, в течение часа установить, так ли все было на самом деле. Я сейчас позвоню Моэрсу, специалисту из нашей лаборатории. Он привезет все необходимое для проведения исследования с помощью парафина. Руки покойного Наура уже подвергались такого рода экспертизе, а теперь мы установим, пользовались ли огнестрельным оружием вы.
Секретарь по-прежнему был спокоен и только иронически улыбался.
Мегрэ направился к телефону,
– Не стоит этого делать.
– Вы решили признаться?
– Ведь вам, как, впрочем, и мне, господин Мегрэ, хорошо известно, что частицы пороха после стрельбы остаются на коже до пяти дней.
– У вас обширные познания в таких делах.
– В четверг я был в тире, расположенном в подвале оружейного магазина на улице Ренн, принадлежащего Бутело и сыну, я там часто бываю.
– С этим пистолетом?
– Нет. У меня есть второй, точно такой лее, я храню его в тире, как и все завсегдатаи. Поэтому вы сможете обнаружить частички пороха на моей правой руке.
– Зачем вы ходите тренироваться в тир? Мегрэ явно был раздосадован.
– Люди моего племени круглый год живут как бы на военном положении. Мы считаем себя лучшими стрелками в мире. Мальчики с десяти лет хорошо владеют оружием.
Мегрэ медленно поднял голову.
– А если при экспертизе мы не обнаружим порох ни на руке Алваредо, ни у мадам Наур?
– Алваредо пришел с улицы, в тот день температура опустилась до минус двенадцати градусов. Вполне можно предположить, что у него на руках были перчатки, причем очень плотные. Разве не так?
Уэни далее принял оскорбленный вид.
– Извините, что мне приходится заниматься вашей работой. Напомню, что мадам Наур собиралась уехать. Я полагаю, она была в шубе и, вероятно, в перчатках.
– Вы говорите мне это, чтобы отвести от себя подозрения?
– Я думал, мне придется защищаться лишь тогда, когда судебный следователь предъявит свои обвинения.
– Прошу вас завтра к десяти часам быть на набережной Орфевр для официального допроса. Возможно, судебный следователь, о котором вы сейчас говорили, также в свою очередь захочет допросить вас.
– А до тех пор?
– Прошу не покидать этого дома. Здесь останется один из моих инспекторов.
– Я очень терпелив, господин Мегрэ.
– Я тоже, господин Уэни.
Между тем у Мегрэ, когда он выходил из комнаты, горело лицо, хотя, может быть, и из-за жары. В коридоре он дружески помахал Торрансу, который сидел на жестком стуле и листал какой-то журнал, а затем постучал в дверь гостиной.
– Входите, господин Мегрэ.
Навстречу ему поднялись двое мужчин. Старший, куривший сигару, шагнул вперед и протянул комиссару свою сухую крепкую руку.
– Я предпочел бы познакомиться с вами при иных обстоятельствах, господин Мегрэ.
– Позвольте выразить вам соболезнование. Я не хотел уходить отсюда, не сказав вам, что мы в уголовной полиции и прокуратуре делаем все возможное, чтобы как можно скорее обнаружить убийцу вашего сына.
– У вас есть какие-нибудь предположения?