Мегрэ и 'Дело Наура'

Сименон Жорж

– Ваша профессия?

– Юридический советник.
– Он произнес эти два слова почти с насмешкой.
– Опять же по утверждению вашей полиции... Прочтите сами.

– Находились ли вы в пятницу, 14 января, в период с одиннадцати вечера до часа ночи в кабинете вашего хозяина господина Наура, в доме на авеню Парк-Монсури?

– Нет. Кстати, прошу отметить, что господин Наур не был моим хозяином, поскольку я не получал жалованья.

– В качестве кого же вы повсюду жили с ним все это время?

–

В качестве друга.

– Разве вы не были его секретарем?

– Я помогал ему, когда он нуждался в моих советах...

– Где вы находились в пятницу после одиннадцати часов?

– В клубе на Сен-Мишель, членом которого я являюсь.

– Не можете ли вы назвать фамилии лиц, которые могли вас там видеть.

– Не могу сказать определенно.

– Как по-вашему, сколько человек было тогда в двух небольших залах клуба?

– Человек тридцать - сорок, люди приходили и уходили.

– Вы ни с кем не разговаривали?

– Нет. Я пришел туда не болтать, а записывать номера, которые выпали во время игры в рулетку.

– Где вы сидели?

– Позади игроков, в углу, возле двери.

– В котором часу вы пришли на бульвар Сен-Мишель?

– Около половины одиннадцатого.

– А когда ушли из клуба?

– Примерно в час ночи.

– Итак, вы утверждаете, что находились в течение двух с половиной часов в обществе почти тридцати человек и при этом никто вас не видел?

– Я не утверждал ничего подобного.

– Но вы не можете назвать ни одного имени.

– Я не поддерживаю отношений с игроками, это большей частью студенты.

– Уходя, вы прошли через бар, расположенный на первом этаже? Вы говорили там с кем-нибудь?

– С хозяином.

– Что вы ему сказали?

– Что за час четверка выпала восемь раз.

– На чем вы добирались домой?

– На той же машине, что и приехал.

– На "бентли" господина Наура?

– Да. Обычно ее водил я.

– Три свидетеля утверждают, что около полуночи вы находились в кабинете господина Наура.

– Все трое заинтересованы в этой лжи.

– Что вы делали, когда вернулись домой?

– Поднялся к себе в комнату и лег спать.

– И не открывали двери кабинета?

– Нет, не открывал.

– В течение двадцати лет, Уэни, вы жили за счет Феликса Наура, который обращался с вами, как с бедным родственником. Вы выполняли обязанности не только секретаря, но камердинера и шофера. Вас это не унижало?

– Я был благодарен Науру за доверие и выполнял его мелкие поручения исключительно по собственной воле.

Он продолжал вызывающе смотреть на Мегрэ и, казалось, внутренне ликовал. Уэни тщательно взвешивал каждое свое слово, прекрасно понимая, что их записывают и потом могут использовать против него. Но нельзя было запротоколировать

выражение его лица, взгляд, все вызывающее поведение секретаря.

– Господин Наур женился, прожив вместе с вами почти пятнадцать лет. Вас не уязвило, что он стал уделять вам меньше внимания?

– Наши отношения не имели той формы, на которую вы намекаете, и у меня не было причин для ревности.

– Брак вашего хозяина был счастливым?

– Он не откровенничал со мной о своей супружеской жизни.

– Как по-вашему, была ли в последние два года мадам Наур довольна семейной жизнью?

– Никогда не интересовался этим.

На этот раз Мегрэ взглянул на него пристальнее, словно желая сказать что-то собеседнику, и Уэни это хорошо понял. Секретарь сбавил тон, хотя оставался циничным, что не вязалось со взвешенностью его ответов.

– Какие отношения были у вас с мадам Наур?

– Никаких.

Теперь, при официальном допросе, каждое слово которого, занесенное в протокол, могло повлиять на судьбу Уэни, все им сказанное приобретало огромное значение.

– Вы никогда не пытались соблазнить ее?

– Подобное не приходило мне в голову.

– Вам не приходилось оставаться с ней в комнате наедине?

– Если вы хотите сказать - в спальне, то нет.

– Подумайте. ч

– Ответ будет тот же.

– В вашей комнате найдено оружие калибра 7,65. Есть ли у вас другой пистолет, и где он в настоящее время находится?

– У оружейника с улицы Ренн, куда я часто ходил тренироваться в стрельбе.

– Когда вы были там в последний раз?

– В четверг.

– В четверг 13-го, то есть накануне убийства. Было ли вам известно, что мадам Наур намеревалась покинуть мужа на следующий день?

– Своими планами она со мной не делилась.

– Ее горничная знала об этом?

– Хороших отношений у меня с Нелли не было.

– Она отвергала ваши ухаживания?

– Скорее, все было наоборот.

– Ваши тренировки в стрельбе очень кстати, ведь это прекрасно объясняет, откуда на ваших пальцах появился порох. В пятницу в кабинете Наура, примерно около полуночи, находились по меньшей мере два человека. Они утверждают под присягой, что вы тоже там были.

– Кто эти двое?

– Первая - мадам Наур.

– И что она там делала?

– Пришла сказать мужу о решении уйти от него этой же ночью и потребовать согласия на развод.

– Она не говорила, дает ли ей муж развод? Она же не впервые этого требовала? Ведь мадам Наур знала, что он категорически против?

– До такой степени, чтобы стрелять в нее?

– А разве доказано, что он выстрелил умышленно? Кстати, не сказала ли также вам мадам Наур, почему ей так не терпелось быстрее добиться развода?