Мегрэ и дело Наура
Шрифт:
— Где он точно находится?
— Над баром «Липы».
— Вы участвовали в игре?
— Нет.
— Что вы делали?
— Я записывал выигравшие номера.
Не ирония ли придавала ему вид человека, довольного самим собой? Мегрэ сел на стул и продолжал задавать вопросы.
— Когда вы возвратились, вы заметили свет в гостиной?
— Я не знаю, горел ли там свет.
— Шторы были задернуты?
— Полагаю, что да. Они всегда закрыты по вечерам.
— Вы не видели, просачивался
— Никакого света из-под двери не было.
— Господин Наур в такое время обычно спал?
— Когда как.
— Он часто уходил по вечерам?
— Когда у него было желание.
— Куда он уходил?
— Куда хотел.
— Один?
— Он уезжал из дома один.
— На машине?
— Вызывал такси.
— Он не водил машину?
— Ему не нравилось водить машину. Днем я служил ему шофером.
— Какой марки его машина?
— «Бентли».
— Она в гараже?
— Я не проверял. Мне запретили выходить из своей комнаты.
— А мадам Наур?
— Что вы хотите знать?
— У нее тоже есть машина?
— «Триумф» зеленого цвета.
— Вчера вечером она уезжала из дома?
— Мне до нее не было никакого дела.
— В каком часу вы вышли из дома?
— В половине одиннадцатого.
— Она находилась здесь?
— Я этого не знаю.
— А господин Наур?
— Я не знаю, вернулся ли он к этому времени. Он должен был ужинать в городе.
— Вам известно, где?
— Вероятно, в «Маленьком Бейруте», где он часто ужинал.
— Кто готовил еду в доме?
— Когда как.
— А завтрак?
— Для господина Феликса — я.
— Для господина Наура? Почему вы называете его господином Феликсом?
— Потому что есть также господин Морис.
— Кто он, господин Морис?
— Отец господина Феликса.
— Он живет здесь?
— Нет, в Ливане.
— А кто есть еще?
— Господин Пьер, брат господина Феликса.
— А где живет он?
— В Женеве.
— Кто вам звонил сегодня утром?
— Мне не звонили.
— Тем не менее слышали, как в вашей комнате звонил телефон.
— Это я заказывал разговор с Женевой, и, когда связь была получена, мне позвонили.
— Вы говорили с господином Пьером?
— Да.
— Вы поставили его в известность?
— Я ему сказал, что господин Феликс умер. Господин Пьер будет в Орли через несколько минут, он должен прилететь ближайшим рейсом.
— Вам известно, чем он занимается в Женеве?
— Он банкир.
— А господин Морис Наур в Бейруте?
— Банкир.
— А господин Феликс?
— У него не было профессии.
— С каких пор вы были у него на службе?
— Я не был у него на службе.
— Разве вы не выполняли обязанности секретаря? И потом, вы только что сказали, что готовили
— Я помогал ему.
— С какого времени?
— Восемнадцать лет.
— Вы знали его еще в Бейруте?
— Я познакомился с ним на юридическом факультете.
— В Париже?
Он утвердительно кивнул, по-прежнему оставаясь бесстрастным и неподвижным в кресле, в то время как Мегрэ, сидя на стуле, начинал терять терпение.
— У него были враги?
— Насколько я знаю, нет.
— Он занимался политикой?
— Конечно, нет.
— Итак, можно утверждать, что вы вышли отсюда примерно в десять тридцать не зная, кто остался в доме. Вы пошли в игорный клуб на бульваре Сен-Мишель, где записывали выигравшие номера, не принимая участия в самой игре. Потом вы возвратились домой в половине второго ночи и поднялись сюда, по-прежнему не интересуясь, где находится каждый из живущих в доме. Это так? Вы ничего не видели, ничего не слышали и не ожидали того, что вас разбудят, чтобы сообщить о том, что господин Наур убит выстрелом из пистолета.
— Я только от вас узнал, что было использовано огнестрельное оружие.
— Что вам известно о семейной жизни господина Феликса Наура?
— Ничего. Это меня не касалось.
— Это была счастливая супружеская чета?
— Я этого не знаю.
— У меня после ваших слов сложилось впечатление, что муж и жена редко бывали вместе.
— Я полагаю, что такое встречается довольно часто.
— Почему дети не живут в Париже?
— Вероятно, на Лазурном берегу им лучше.
— Где жил господин Наур до того, как снял этот дом?
— Везде понемногу… В Италии. Год на Кубе, до революции… Мы жили также в Довиле…
— Вы часто бываете в клубе на Сен-Мишель?
— Два или три раза в неделю.
— И никогда не играете?
— Редко.
— Не желаете ли пройти со мной?
Они направились к лестнице. Стоя, Фуад Уэни казался еще более высоким и сухопарым, чем сидя в кресле.
— Сколько вам лет?
— Не знаю. В горах, когда я родился, не существовало метрических книг. Судя по цифрам, записанным в моем паспорте здесь, во Франции, мне пятьдесят один год.
— А в действительности вам больше или меньше?
— Я не знаю.
В большой комнате люди Моэрса укладывали свои приборы в чехлы.
Когда фургончик отъехал и двое мужчин остались одни, Мегрэ попросил:
— Оглядитесь и скажите мне, не пропало ли чего-нибудь в комнате. А может быть, появилось что-то лишнее.
Уэни оторвался от созерцания большого пятна крови, открыл правый ящик письменного стола и заявил:
— Отсюда исчез пистолет.
— Какого типа было оружие?
— Браунинг калибра 6,35.