Мегрэ и господин Шарль
Шрифт:
— Что ты обо всем этом думаешь, Лапуэнт? — поинтересовался Мегрэ, садясь в машину.
— Если она будет вести себя с журналистами так же, завтра утром можно ожидать любопытных сообщений в газетах.
— На Набережной мне сегодня больше нечего делать. Высади-ка меня у дома.
Г-жа Мегрэ встретила его, хитро улыбаясь.
— Доволен?
— Чем это я должен быть доволен?
— Разве твой покойник не обнаружен?
— Сообщили по радио?
— Да, в шестичасовых известиях было
— Нет. После такого дня, какой пришлось провести, аппетит не появляется.
Мегрэ направился к буфету и задумался, что бы себе налить, потому что его подташнивало. В конце концов он решился на стопку джина. Такое случалось нечасто. Бутылка стояла нетронутой уже больше года.
— Тебе налить? — спросил он.
— Нет, спасибо. Сядь и почитай газеты, а я тебе приготовлю немного поесть.
Суп уже поспел. После него она подала салат с ветчиной и ломтики холодной картошки.
— Тебя что-то мучает? — негромко спросила г-жа Мегрэ, пока муж ел.
— Я кое-чего не понимаю, и это мне не нравится.
— С кем ты работаешь?
Г-же Мегрэ было известно, что его всегда сопровождает кто-нибудь из ближайших сотрудников. Иногда это был Жанвье. Иногда Люкас, но он теперь заменял
Мегрэ, когда тот отсутствовал. На этот раз судьбе было угодно, чтобы это был Лапуэнт.
— Телевизор включить?
— Нет. Мне что-то лень смотреть.
Комиссар устроился в своем кресле и принялся листать газеты, но голова его была занята другим, особенно Натали, которая только что в столь грубых выражениях выставила его за дверь квартиры.
В девять он уже дремал, и жена собиралась будить его, чтобы он перебрался на кровать, когда телефонный звонок заставил Мегрэ подскочить на месте.
— Алло!.. Да, я слушаю. Это вы, Гренье?.. Удалось что-нибудь обнаружить?
— Сначала один вопрос. Этот господин имел привычку носить шляпу? Мегрэ подумал.
— Я никогда его не видел, и мне не пришла в голову мысль расспрашивать на этот счет его жену или служащих. Подождите-ка… Одевался он изысканно, старался выглядеть моложаво… Я представляю его себе скорее с непокрытой головой…
— А может быть, кто-то снял с него шляпу, прежде чем ударить по голове?.. Да не один раз, а раз десять, по моему мнению, с большой силой. Череп — на кусочки, как мозаика…
— Пули нет?
— Ни в голове, ни где бы то ни было. Не знаю, каким предметом воспользовались: молотком, разводным ключом или монтировкой. Возможно, монтировкой. Двух таких ударов вполне хватило бы, но убийца остервенел.
— А что это за дыра на уровне талии?
— Это позже. Тело уже начало разлагаться, когда зацепилось за якорь или что-то в этом роде.
Мне показалась
— Долго, по вашему мнению, он пробыл в воде?
— Точно сказать невозможно. Несколько недель.
— Четыре, пять?
— Возможно. По ходу дела я проверил одежду. В одном из карманов обнаружилась связка ключей. Я пришлю их вам завтра утром, как только смогу.
— Буду ждать с нетерпением.
— У вас в распоряжении больше людей, чем у меня. Пришлите кого-нибудь за ними.
— Идет. Оставьте ключи у вахтера.
— Теперь я отправлюсь в горячую ванну и хорошенько поем. Не хотел бы я иметь такую работенку каждый день. Спокойной ночи, Мегрэ.
— Спокойной ночи, Гренье. И спасибо.
На следующий день комиссар появился у себя в кабинете, когда не было еще девяти. Первым делом он отправил инспектора в Институт судебной медицины за связкой ключей.
В дверь постучали. Это был Лапуэнт, который сразу же понял, что есть новости.
— Мне звонил Гренье. Удар Сабен-Левеку был нанесен тупым предметом, как пишут в донесениях. Ударов десять, чрезвычайно сильных. Прежде чем бросить тело в воду, к щиколоткам привязали камень или какой-нибудь груз. Кроме того, Гренье нашел в одном из карманов связку ключей.
— Газеты видели?
— Нет еще.
Лапуэнт отправился за ними в инспекторскую и со странной улыбкой подал Мегрэ.
— Взгляните.
Шапка в одной из ежедневных газет гласила: «Убийство известного нотариуса».
Фотография была достаточно неожиданна для того, кто видел молодую женщину самое меньшее за час до того момента, как ее сфотографировали. Опьянения не было и следа. Она не поленилась переодеться, и вместо бежевого костюма на ней был черный костюм с белой кружевной блузкой.
Темные волосы тщательно уложены. Лицо, которое казалось осунувшимся, было печально фотогеничной печалью, в руке она держала носовой платок, словно только что плакала и боялась, что заплачет снова.
«Его безутешная жена ничего не понимает».
Интервью с Натали было достаточно длинным, с вопросами и ответами. Журналиста она приняла не в будуаре, а в большой гостиной.
— Когда исчез ваш муж?
— Приблизительно месяц назад. Я не беспокоилась, так как бывало, что его вызывал в провинцию кто-нибудь из клиентов.
— Кто замещает его в конторе?
— Его первый клерк, очень компетентный человек. Муж полностью ему доверял и дал общую доверенность.
— Вы часто выходите?