Мегрэ и старая дама
Шрифт:
— Это правда? — спросила мать у Анри.
— Правда.
— Ты знал об этом и ничего не сказал?
— Я встретился с ним, чтобы узнать, он ли дал сестре кольцо и, вообще, что было между ними.
— Что же он ответил?
— Он попросил меня показать ему кольцо. Я не мог это сделать, потому что оно было в кармане у отца.
Я описал ему, какое оно. Тогда я еще не знал, что это изумруд, но он сразу же произнес это слово.
— Так это он подарил ей?
— Нет. Он поклялся, что никогда не делал ей подарков.
— А ты поверил? Ты можешь верить тому, что говорят эти люди?
Анри взглянул на комиссара и продолжал:
— Он и сам пытается узнать правду о смерти Розы и говорил, что полиция все равно не сумеет дознаться. И еще он мне сказал, — у Анри дрогнули губы, — что это Валентина пригласила вас сюда и будто вы ей служите.
— Я никому не служу.
— Я только повторяю его слова.
— Ты уверен, Анри, что не он дал кольцо твоей сестре? — спросил отец.
— Мне показалось, что он говорит искренне. Он добавил, что сам он небогат, и если камень настоящий, то, даже продав свой автомобиль, не смог бы купить такое кольцо.
— Откуда же, по мнению Тео, взялось это кольцо? — спросил Мегрэ в свою очередь.
— Он этого не знает.
— Роза когда-нибудь ездила в Париж?
— Никогда в жизни там не была.
— И я не была, — добавила мать. — Я и не желаю туда ездить. Хватит с меня того, что иногда приходится бывать в Гавре.
— А в Гавре Роза бывала?
— Иногда ездила к сестре.
— И в Дьеппе бывала?
— Не думаю. Зачем бы ей понадобилось ездить в Дьепп?
— Дело в том, — снова вмешалась мадам Трошю, — что последнее время мы почти ничего не знали о ней.
Когда она навещала нас, это было похоже на шторм — она поносила нас за все, что мы делаем, за то, как и что говорим. Да и сама говорила уже не так, как мы ее учили, а все какие-то непонятные слова…
— Была ли она привязана к Валентине?
— Вы хотите сказать: любила ли она ее? По-моему, она ее ненавидела. Я поняла это по некоторым словам, которые вырвались у Розы.
— Какие же это слова?
— Сейчас я уже не могу припомнить, но тогда они меня поразили.
— Почему же все-таки она продолжала у нее работать?
— Я сама спрашивала ее об этом. Она не отвечала.
Трошю решился наконец сделать тот жест, который инспектор Кастэн предвидел как заключение визита Мегрэ.
— Мы вас ничем не угостили. Может, выпьете стаканчик сидра? Я не предлагаю вам спиртного, ведь вы еще не ужинали.
Он вышел, чтобы налить сидра из бочки, вернулся с кувшином из голубой глины, наполненным до краев, достал из ящика полотенце и протер два стакана.
— Можете ли доверить мне это кольцо на два дня?
— Оно не наше. Я не считаю даже, что оно когда-нибудь принадлежало моей
Мегрэ написал расписку на краешке стола, который для него очистили. Он выпил сидра, который был не совсем еще готов, но отозвался о напитке самым лестным образом, — Трошю сам делал его каждую осень.
— Поверьте мне, — говорила мать, провожая комиссара до двери, — именно Розу и хотели убить. И если стараются заставить поверить в другое, значит, есть для этого важные причины.
— Надеюсь, мы скоро узнаем об этом.
— Вы думаете, что скоро?
— Возможно, даже быстрее, чем вы думаете.
Кольцо, завернутое в шелковистую бумагу, он сунул в жилетный карман. Бросил взгляд на детскую кроватку, в которой, наверное, спала еще маленькая Роза, заглянул в комнату, где она, став старше, укладывалась спать вместе с сестрами, на очаг, перед которым она, сидя на корточках, готовила суп.
Если он и не был больше врагом, он все же оставался чужаком: они смотрели, как он уходит, и в их молчании было еще много невысказанного. Только Анри провожал комиссара до машины.
— Вам нетрудно будет подвезти меня до Этрета?
— С удовольствием.
— Я только возьму фуражку и мешок.
Он слышал, как Анри объяснял своим:
— Я подъеду в машине комиссара. Из Этрета отправлюсь прямо в Фекан и там на судно.
Он вернулся, неся с собой мешок из парусины с рыбацкими принадлежностями. Машина тронулась. Обернувшись, Мегрэ успел еще заметить силуэты людей на фоне раскрытой двери.
— Вы думаете, он меня обманул? — спросил Анри, закуривая сигарету.
От его одежды в машине терпко запахло морем.
— Не знаю.
— Вы покажете ему кольцо?
— Возможно.
— Когда я встретился с ним в первый раз, я хотел разбить ему рожу.
— Я это понял. Меня только интересует, как ему удалось переубедить вас.
Анри задумался:
— Я этого тоже не понимаю. Он оказался не таким, каким я себе его представлял. И я уверен, что он не пытался переспать с моей сестрой.
— А другие пытались?
— Да, сын Бабефа, когда ей было семнадцать лет. Но, клянусь вам, он и на том свете об этом вспомнит.
— Роза когда-нибудь говорила, что хочет выйти замуж?
— За кого бы это?
Он, видимо, тоже был убежден, что в округе не было пары его сестре.
— Вы что-то хотели сказать мне?
— Нет.
— Зачем же поехали со мной?
— Не знаю. Мне захотелось еще раз увидеть его.
— Чтобы еще раз поговорить с ним о кольце?
— Об этом и вообще обо всем. Я не такой ученый человек, как вы, но я чувствую, что не все тут ясно.
— Вы надеетесь найти его в том самом кабачке, где я вас встречал?
— Или там, или еще где-нибудь. Я хотел бы выйти из машины раньше вас.