Мегрэ расставляет ловушку
Шрифт:
— Плохо, но достаточно, чтобы я дал вам его приметы.
Мегрэ объявил им приметы, настолько неполные, насколько это было возможным, ни слова не сказав о пуговице от костюма.
— Это довольно туманно, не так ли?
— Вчера было еще хуже, мы вообще ничего не знали.
Он был не в духе и тоже хотел поиздеваться над ними. Они делали свою работу, как и он, Мегрэ знал, что раздражает их своими ответами и еще больше молчанием, но не мог превозмочь себя и установить обычную дружескую атмосферу.
— Я устал, господа.
— Вы
— Как только вы позволите мне это сделать.
— Охота продолжается?
— Продолжается.
— Вы собираетесь отпустить того человека, которого приводил Лоньон позавчера и которого вы дважды допрашивали?
Ему необходимо было найти достойный ответ.
— Этот человек никогда не был арестован. Это не подозреваемый, а свидетель, личность которого по некоторым причинам следствие открыть пока не может.
— Из предосторожности?
— Возможно.
— Он находится под охраной полиции?
— Да.
— У него не было возможности выбраться сегодня на Монмартр?
— Нет. Еще вопросы?
— Когда мы приехали, вы были в лаборатории… Они знали здание так же хорошо, как и он.
— Там работают не с предположениями, а с вещами, предметами.
Он невозмутимо посмотрел на них.
— Можно предположить, что человек с улицы Морвин оставил что-нибудь после себя, например, в руках своей жертвы?
— В интересах следствия было бы предпочтительнее не делать каких-либо заключений из моих действий. Господа, я утомлен и прошу разрешения удалиться. Через двадцать четыре часа у меня, может быть, будет, что вам сказать. А пока вам придется удовлетвориться описанием преступника.
Было половина второго ночи. Телефоны в соседней комнате, куда он зашел попрощаться с Люка и Торрансом, заливались.
— По-прежнему ничего?
Ему достаточно было посмотреть на них, чтобы понять бесполезность вопроса. Будут продолжать держать квартал в осаде, прочесывать улицу за улицей, дом за домом до тех пор, пока над Парижем не займется заря.
— Спокойной ночи, ребята.
Очень кстати, что внизу оказалась машина. Шофер прогуливался по двору. Чтобы найти стакан белого вина, надо было отправиться на Монпарнас или к площади Пигаль, а это слишком далеко, и он не решился.
Мадам Мегрэ в ночной рубашке открыла ему дверь прежде, чем он достал ключ. Прямо от двери комиссар направился, брюзжа, с упрямым видом к буфету, где стоял графинчик сливянки. Это было не совсем то: хотелось пива, но, осушив стаканчик, Мегрэ почувствовал облегчение.
Глава 5
След сигареты
На это потребовались бы недели. К утру в уголовной полиции все были измотаны и изнурены. Некоторые, вроде Мегрэ, успели прикорнуть часа три-четыре. Другие, жившие в пригороде, не спали всю ночь.
И надо опять патрулировать весь квартал Гранд-Карьер, держать под наблюдением станции метро, следить за людьми, покидавшими меблированные комнаты.
— Как спалось,
Это был малыш Ружин, свежий и бодрый, игривый более чем обычно. Вопрос был задан звонким, с металлическими нотками голосом. В это утро он показался Мегрэ особенно веселым. Причину комиссар понял, только просмотрев газету, в которой работал молодой репортер. Он тоже рисковал.
Накануне вечером, а затем и ночью, когда они втроем или вчетвером заявились изводить Мегрэ, он догадывался об истинном значении происходящего.
Наверняка остаток ночи он провел, допрашивая разных людей, в особенности владельцев отелей.
И вот в его газете большими буквами было напечатано:
«Убийца ускользнул из капкана, поставленного ему полицией».
Ружин в коридоре несомненно ждет реакции Мегрэ.
«Наш друг комиссар Мегрэ, — писал он, — вероятно не возразит, если мы заявим, что арест, произведенный позавчера и окруженный такой тайной, служил приманкой, чтобы завлечь убийцу с Монмартра в ловушку…»
Ружин пошел дальше. Среди ночи он разбудил известного психиатра и задал ему вопросы, подобные тем, что Мегрэ ставил профессору Тиссо.
«Рассчитывали ли они, что преступник будет разгуливать вокруг уголовной полиции, чтобы посмотреть, кого посадили вместо него? Возможно. А вероятнее всего, они хотели, задев его тщеславие, заставить совершить покушение в квартале, нашпигованном полицейскими…»
Это была единственная газета, попавшая в точку. Остальные журналисты путались и сбивались.
— Ты все время здесь? — проворчал Мегрэ, заметив Люка.
— Не собираешься спать?
— Я поспал в кресле, потом сходил в бани Делиньи, искупался и побрился.
— Кто свободен?
— Почти все.
Люка только повел плечами.
— Позови мне Жанвье, Лапуэнта и еще двух-трех.
За ночь он выпил только полтора стаканчика сливянки, и теперь у него страшно пересохло во рту.
Небо было пасмурным, но это были не настоящие тучи, приносящие прохладу. Серая вуаль постепенно окутывала город, надоедливая водяная пыль оседала на улицы, смешивалась с запахом бензина, отчего в горле першило.
Мегрэ открыл окно, но сразу же закрыл. Воздух на улице был еще тяжелее, чем в кабинете.
— Поезжайте на улицу Пети-Шам, ребята. Вот несколько адресов. Если там ничего не найдете, поищите у Ботина. Один из вас займется пуговицей, другие — материалом.
Он объяснил им то, что узнал о владельцах магазинов и импортерах от Моэрса.
— Может сказаться, что на этот раз у нас есть шанс. Держите меня в курсе.
Мегрэ был мрачен, и причиной тому было не то, что он потерпел неудачу, как считали многие, и не потому, что человеку, которого они выслеживали, удалось выскочить из ловушки. Он ждал этого. В действительности происшедшее поражением назвать было никак нельзя. Их предположения оправдались, и они получили ниточку, точку отправления, хотя бы ничтожную, на первый взгляд.