Механическая принцесса
Шрифт:
Шарлотта мягко убрала руку из руки Софи и взяла ручку.
– Да, - сказала она.
– На трех условиях.
– Каких условиях?
– Во-первых, я соглашусь возглавить Конклав из Института. Я и моя семья не будем переезжать в Идрис, по крайней мере, в течение первых нескольких лет. Ибо я не хочу оставлять вас всех, помимо этого, я хочу остаться здесь, чтобы тренировать Уилла взять на себя управление Институтом, когда я уеду.
– Уилл?
– сказал Софи удивлённо.
– Примет Институт?
Шарлотта улыбнулась.-Конечно,-сказала
– А третье?
Улыбка сошла с лица Шарлотты, сменившись решительностью.
– Ты увидишь его результат уже завтра, если оно будет принято, - сказала она и наклонила голову, начав писать.
Глава 23. Больше, чем зло
Приди; нас отпусти: щеки твои бледны;
Но жизни своей половину оставил я позади:
Кажется мне, что много веры в друге моем;
Но я пока откажусь; труды мои ни о чем...
Я слышу сейчас, и снова, и снова,
Нескончаемые мертвым поздравления;
И сказано -Радуйся- троекратное,
– Прости прощай- во веки веков.
Лорд Альфред Теннисон, -Памяти А.Г.Х.-
Тесса вздрогнула; холодная вода обволакивала ее в темноте. Она подумала, что возможно, лежит на краю вселенной, где река забвения разделяет мир на две части, или все еще находится в реке, в которую она упала, вывалившись из экипажа Темных Сестер, и все, что случилось после, было сном. Кадаир Идрис, Мортмэйн, механическая армия, руки Уилла, обнимающие ее.
Чувство вины и горя пронзило ее, словно копье, и она откинулась, цепляясь за спасительный мрак.
Огонь разливался по её венам, тысячи разветвляющихся потоков агонии.
Она задыхалась, и вдруг что-то холодное, раздвигая губы, прикоснулось к зубам, и рот наполнился ледяной горечью. Задыхаясь, она с огромным трудом проглотила это. И почувствовала, как утихает огонь в её венах. Лёд прошёл сквозь неё. Ее глаза распахнулись, пока мир разворачивался и выпрямлялся.
Первое, что она увидела, были бледные, изящные руки, отодвигающие флакон - холод во рту, горечь на языке, - а потом стали вырисовываться очертания ее спальни в Институте.
– Тесса, - произнес знакомый голос.
– Это поможет тебе сохранить ясность на какое-то время, ты только постарайся не провалиться во тьму и не уснуть.
Она замерла, не в силах взглянуть.
– Джем?
– прошептала она.
Звук флакона, поставленного на тумбочку. Вздох.
– Да, - сказал он.
– Тесса. Посмотри на меня.
Она повернулась и посмотрела. И ахнула.
Это был Джем и не Джем одновременно.
Он носил пергаментные одежды Безмолвных Братьев, открытые на горле, чтобы показать воротник обычной рубашки.
Его капюшон был отброшен назад, открывая его лицо.
Сейчас она видела изменения в нём,ведь она едва видела его при шуме, суматохе битвы на Кадар Идрис
Его тонкие скулы были покрыты
Волосы у него больше не были цвета чистого серебра, они потемнели до черно-коричневого, с таким цветом он родился, сомнений нет! Его ресницы тоже потемнели до черного.
Они были похожи на тонкие шелковые нити на фоне бледной кожи, хотя она была уже не такой бледной, как раньше.
– Как такое возможно?
– Прошептала она.
– Что ты здесь?
– Я был вызван из Города Молчания Консулом.
Его голосом не был таким, как прежде. В нём был холодный оттенок, которого не было раньше.
– Как мне дали понять, из-за влияния Шарлотты. Мне разрешили побыть с тобой час, не больше.
– Час, - ошеломлённо повторила Тесса.
Она подняла руку и убрала волосы с лица.
Должно быть, она выглядела, как настоящее пугало – в помятой ночной сорочке, со спутанными косичками и с сухими, потрескавшимися губами.
Она потянулась к механическому ангелу на шее - знакомый, привычный жест, который успокаивал, но ангела там больше не было.
– Джем. Я думала, ты умер.
– Да, - сказал он, и в его голосе по-прежнему чувствовалась сдержанность, холод, напомнивший ей айсберги, которые она видела возле берегов Мэна, дрейфующие льдины в холодной воде.
– Мне очень жаль. Жаль, что не смог как-нибудь сообщить тебе.
– Я думала, ты был мертв.- Опять сказала Тесса. Я не могу поверить, что сейчас ты настоящий. Ты снился мне, снова и снова. Там был темный коридор, ты уходил от меня, и как бы я не звала ,ты не мог, не хотел повернуться, чтобы увидеть меня. Возможно, это был всего лишь сон.
– Это не сон.
– Он поднялся и встал перед ней, скрестив бледные руки перед собой, и она не могла не вспомнить, что именно так он сделал ей предложение – он стоял, а она сидела на кровати, глядя на него вверх и не веря своим ушам, так же, как и сейчас.
Он медленно развел руки, и она увидела, что на ладонях, как и на щеках, были вырезаны большие черные руны. Она знала Кодекс не достаточно хорошо, чтобы распознать их, но она инстинктивно поняла, что они не были рунами обычного Сумеречного охотника. Они говорили о таящейся в них власти.
– Ты говорил мне, что это невозможно, - шептала она.
– Что ты не можешь стать Безмолвным Братом.
Он отвернулся от нее. В его движениях что-то изменилось, теперь в них была какая-то скользящая мягкость Безмолвных Братьев. Это было прекрасно, и в то же время ужасно. Что он делал? Он не мог смотреть на нее?
– Я сказал тебе то, во что верил, - сказал он, повернувшись лицом к окну.
В профиль она видела, что его лицо было уже не таким болезненно худым.
Скулы больше не были настолько выражены, впадины на висках уже не так заметны.