Механический Зверь. Железный Дьяволенок
Шрифт:
Сколько ему было лет? Десять? Одиннадцать? В любой другой момент ее реакцией был бы смех. Вот только… говорят, что глаза — зеркало человеческой души. И та, кто называлась Айло Инема, встречала столько взглядов, что не перечесть. Глаза этого ребенка… они были неправильными. А потом его окутал черно-алый дым.
Тварь, вылезшая из чернильного тумана была похожа на человека только количеством конечностей. Серая словно пепел кожа смотрелась настолько неестественно, что казалась какой-то особой одеждой, плотно облепляющей тело. Несмотря на то, что он рост увеличился не слишком
Тьма. Чернота, настолько густая и беспросветная, что в ней терялись даже мысли. Глаза формы Зверя не имели ни радужки, ни белка, лишь отражение беззвездной ночи. И самое жуткое было в том, что она знала эту тьму. Встречала ее каждый раз, когда, прикрывая глаза, представляла лица тех, кто ее "Учил" и той, кого она должна была наказать. Не просто черный цвет, нет! совсем нет. Отражение ее ненависти, злобы, боли, зависти, гнева, жажды чужой крови на руках. Отражение ее злобы. Отражение зла.
— Ох ты… — она отступила на шаг.
— Мне правда жаль, что ты не дойдешь до финала. — Теперь его голос был глухим и грубым, чуть шипящим.
— Я готова!
— Готов.
— Начали!
Магия воздуха, скоростной путь. Спереди воздух расступался, а сзади подталкивал все ближе и ближе к врагу и победе. Серп нужен был чтобы враг не смог увернуться от летящего на него лезвия.
Вот только ничего не вышло. Он был быстрее. Без всякой магии серая тварь поспевала за ней, на чистых мускулах. Каждый раз, когда серп совершал замах, на его пути вместо шеи оказывались либо пустота, либо серая лапа, и от удара металла о когти в воздухе застывал отвратительный скрип, а в теле у Айло Инема отдавались вибрации от столкновения.
— Почему ты не используешь оружие? — ей нужна была передышка и время на разработку новой стратегии.
— Какое оружие в мире самое древнее? — Монстр был не против поговорить. Похоже, он не воспринимал происходящее всерьез. Зря.
— Меч.
— Раньше.
— Какое-нибудь костяное копье.
— Еще раньше.
— Камень?
— Гораздо раньше.
— Когти.
— Да! Клыки и когти были первым оружием с тех пор, как живые существа выползли на сушу из мирового океана. Я использую самое древнее оружие всех эпох.
— Только ради звания “самое древнее”? Это как-то слишком самонадеянно, не находишь?
— Не только, — она едва успела отскочить в сторону. Еще мгновение и серая лапа сомкнулась бы на тонкой девичьей шее. Но, похоже, уклонение все-таки было не идеальным, острая боль обожгла щеку. Монстр, внутри которого сидел десятилетний мальчик с довольным видом показал ей небольшую струйку крови, стекающую по серому когтю. — Когда твой серп в крови врага это невероятное чувство, не так ли? Я просто хочу быть к нему как можно ближе.
Десять лет. Ему ведь всего десять лет! Айло Инема хотела кричать это что есть сил, но
— Не пудри мне мозги! — она едва не сорвалась. Тьма в глазах серой твари пробуждала все то отвратительное и ужасное, что Айло Инема старалась задавить в себе.
— А ты прекрати думать. Сражайся. — И снова, когда она была совершенно не готова, когтистая лапа уже тянется к горлу. — Сражайся за свою жизнь!
Серп, сверкнув разрядом энергии, рухнул вниз как метеор. Монстр успел убрать руку, а она почувствовала, как ее оружие замирает, словно попав в зыбучие пески. В ту же секунду из площадки арены в Айло Инема выстрелил кусок камня, повторно оцарапав щеку. Кроме трансформации маленький маг был очень хорошим псиоником. Но на его запястье все равно осталась рана. Растянув пасть в дикой улыбке, слизнул свою кровь длинным раздвоенным языком. Порез перестал кровоточить уже через десяток секунд.
Однако ни он, ни она, этого уже не заметили.
Бой! Бой на смерть, бой за жизнь. Ничто иное не имеет значения. Не здесь, не сейчас, только не здесь и не сейчас. Только битва. Никаких прощупываний противника, никаких поблажек, никаких поддавков. Цель — убить. Цель — выжить.
Разрез в пол байза на левом предплечье. Выдранный из правого плеча кусок плоти. Две отрезанные фаланги на правом мизинце. Рваная рана на животе, несмотря на кольчугу и кожаную куртку. Кого волнует боль? Кого волнует страх? Рассеченное до кости бедро. Вывих левого плеча. Три тонких выбитых зуба. Два сломанных ребра. Ожог левой руки. Трещина в тазобедренной кости. Кого волнует турнир? Кого волнует приз? Кровоточащая рана на месте правого уха. Четыре алых полосы на правой икре. Тонкая рана через всю грудь, остановленная лишь клеткой ребер. Порез брови в опасной близости от глаза. Кого волнует личность? Кого волнует прошлое?
Сколько они уже обменивались ударами и ранениями? Оба знали единственно возможный ответ на этот вопрос: “Кого волнует?”
Магия воздуха, магия воздуха, магия огня, магия молний, магия воздуха, магия молний, магия огня, магия… никогда она так не выкладывалась в бою против кого-то, кто был младше. Тем более настолько младше. Но… это было приятно. Совершенно точно это было невероятно приятно. Куда лучше алкоголя и может быть даже лучше секса. Азарт, бьющий в кровь адреналин, ощущение собственной жизни, танцующей на грани.
И кровь. Алое на стали серпа. Алое на кромке когтей. Алое на бледной человеческой коже. Алое на серой коже монстра. Алые капли, ручейки, пятна, брызги… самый совершенный из всех оттенков красного. Тот же цвет, что полыхал в черном дыму его трансформаций. Тот же цвет, что являлся ей в ночных кошмарах.
— Хватит! Хватит! Ты слышишь меня!? Прекращай! Дисквалификации хочешь!? — Вопли судьи доходили до нее приглушенно, словно из-под толщи воды. Нет… нельзя останавливаться… у них ведь бой до смерти…