Механическое сердце
Шрифт:
«Не сегодня», – подумала Лили.
Тем временем Кракенша протащила ее по каменной лестнице на улицу.
Во дворе девочки в зимних блузонах, шерстяных шапках и шарфах прогуливались под руку или сидели на скамеечках – все, как одна, с прямыми спинами. Они смотрели, как Кракенша тянет Лили к узкой тропинке на дальнем конце двора, и перешептывались, прикрывая рты перчатками.
Все знали, куда ведет эта тропинка: она вилась мимо полуразвалившихся складов и деревянного уличного туалета, мимо высокой стены, щерившейся разбитыми бутылками, до самой границы школьной
Говорили, будто в подвале похоронены ученицы, которые нарушали правила, и, когда уголь закончится, из-под него покажутся их белые косточки.
– Миссис Маккракен, прошу вас! – взмолилась Лили. – Не запирайте меня там, я боюсь темноты! – Ерунда. Темнота еще никому не навредила. – Кракенша открыла вход в подвал и толкнула Лили внутрь. – Раз ведете себя словно нахальный трубочист, то и жить будете соответственно. Не стоит дерзить тем, кто старше и мудрее! Останетесь тут, пока не осознаете важность хороших манер.
Злобное лицо Кракенши скрылось за захлопнувшейся дверью, а вместе с ним исчез и свет. Лили услышала щелчок замка, а затем удаляющиеся шаги.
Она была одна в холодном, темном подвале, и сердце ее начало бешено колотиться от страха. Она стала двигаться на ощупь, касаясь ледяных угольных глыб. Напротив дальней стены девочка наткнулась на шаткий стул с подгнившей ножкой. Лили присела на него и хотела было поставить ноги на перекладину, но та была сломана, так что девочка подняла колени к груди и обняла их. Тепло собственного тела немного ее успокоило.
Она почувствовала, как что-то ползет по ноге, и смахнула насекомое ботинком. Из глубины подвала доносились скребущие звуки, и Лили всеми силами старалась не думать о том, что это может быть. Насекомые, пауки, мыши, крысы… Но когда ее глаза привыкли к темноте, она разглядела кое- что похуже: из груды угля торчала оторванная рука.
Глава 2
Малкин долго мчался, делая перебежки между деревьями, чтобы не попасться никому на глаза. Ему надо было оказаться как можно дальше от места крушения корабля, найти Лили и передать ей последнее послание Джона до того, как у него кончится завод.
Солнце давно село, все вокруг затянул серый туман, и на шерсти лиса оседала холодная роса. Там, где он пробегал, с кустов опадали влажные листья, а где-то высоко наверху пыхтели двигатели серебряного дирижабля. Луч прожектора шарил по лесу, пытаясь отыскать Малкина.
Он спрятался под густой кроной старого дуба и вгляделся в сумрак своими черными блестящими глазами. На тропинке впереди виднелись одни сломанные ветки да кусты репейника, а хвост у него и так уже был
Под лапами хлюпала вязкая грязь, которая к тому же пачкала мешочек на шее. Лис понял, что оставляет глубокие следы, по которым преследователи легко его отыщут, и выругался на землю, на погоду, на людей, на корабль – на все на свете.
«Я – сложнейший механоид, совершенно не созданный для таких приключений, – думал он. – Как это унизительно: спасаться бегством через лес, будто какое-то животное!»
Опять колючие кусты.
Лис увидел небольшой просвет в чащобе и пролез в него.
Под густыми зарослями был небольшой тоннель, который выходил на узкую тропинку, всю усеянную чьими-то кучками. Малкин принюхался: это старый лисий маршрут, которым, очевидно, давно никто не пользовался.
Он побежал вперед, и вокруг него вновь сомкнулись заросли. Внезапно путь ему преградил куст ежевики. Лис почти протиснулся сквозь него, но тут задняя лапа застряла в злополучных ветках – просто ужас какой-то!
Лис продолжал пробираться дальше, поглядывая по сторонам. Он забрался так далеко в лес, что ни свет прожектора, ни шум двигателей не достигал этих зарослей. Где-то вдалеке тревожно заухала сова.
Вдруг совсем рядом раздались грубые мужские голоса и собачий лай, затем Малкин заметил мигающий между стволами свет фонарей.
Он быстро оглянулся и посчитал фонари. Три штуки. Но людей больше: один, видимо, держит собаку, остальные – ружья. Судя по всему, с корабля спустился целый отряд.
Лис аккуратно обошел глубокий овраг, заполненный дождевой водой, затем большой пруд, на противоположном берегу которого высилась заброшенная мельница.
Не будь он зоомеханоидом, то есть механическим животным, он бы просто переплыл этот пруд, но вода ему была противопоказана. Джон предупреждал: даже одной-двух кружек воды хватит, чтобы все внутренности Малкина заржавели.
Джон… Его больше нет. Наверное, сгорел или разбился вместе со «Стрекозой». От одной мысли об этом шестеренки Малкина тревожно скрипнули.
На другой стороне пруда он поскользнулся на замшелом камне, кубарем покатился вниз и приземлился на кучу мокрых листьев.
Надо собраться. Еще будет время погрустить о Джоне.
Он поднялся, отряхнулся и проверил сохранность мешочка – хвала всем механизмам, он на месте.
Рядом раздался собачий лай – тоже механический, но намного ниже, чем у Малкина.
Затем зимний воздух прорезали хриплые мужские голоса, доносившиеся из-за груды камней:
– Кажется, он пошел туда. Глядите, папоротник помят.
– И здесь тоже. Вдоль берега следы.
– Продолжайте искать, он где-то рядом.
Малкин заметил черную тень и горящие серебряные глаза. Чья-то рука махнула в его сторону, и лис оглянулся в поисках укрытия. Но здесь, в низине, не было ничего, кроме голых поваленных стволов. Надо бежать дальше.
Лис пополз вперед, плотно прижав тело к земле и стараясь не наступить случайно на ветку.