Механизм преступного насилия

Петин Игорь Анатольевич

Названные формы самоубийств, широко распространенные в обществе, дополняет механизм действия системы самонаказания. К. Меннингер подчеркивает, что участь жертвы (а не только роль совершающего преступное насилие) также предполагает элемент проявления жестокости [879] .

С учетом сказанного разумным представляется изменение отношения к самому насильнику. С преступником в обществе боролись с давних времен и он олицетворял Зло. Роль потерпевшего незаслуженно оставалась в стороне, а его поведение рассматривалось на момент событий. Предшествующий период во внимание не принимался, диалектический закон был нарушен, единство и взаимосвязанность мира и жизненной ситуации не учитывалось. Желание «защитить» нарушенные права потерпевшего, по существу, создавало препятствия для нормального развития личности, в том числе и потерпевшего. Человек в каждом должен видеть не противника или недруга, а своего учителя и наставника в школе жизни. При таком отношении любой преступник, любая ситуация будут способствовать совершенствованию взаимодействующих личностей, а все криминологические закономерности будут учитываться в полном объеме.

879

Там же. С. 32.

Как следствие этого, из жизни осознающего человека будут уходить неблагоприятные обстоятельства. Ответственность

за события, происходящие в своей жизни, человек должен возлагать на себя. В Законах Ману говорится: «Злодеи думают: “Никто не видит нас”, – но их видят боги, а также совесть» [880] . Н. С. Таганцев убежден, что нет более «неподкупного, неумолимого, а главное, всевидящего судьи, какова наша совесть» [881] . К. Муздыбаев называет это внутренним контролем [882] . Данное состояние характеризуется устойчивостью и стабильностью поведения личности. К. Ясперс справедливо считал, что индивид «должен сам помочь себе» [883] . Я. Морено видел развитие личности в расширении самопонимания [884] . Платон утверждал, что осуществление заповеди «познай самого себя» и «есть следование разуму» [885] . Если же лицо ищет причины происходящих обстоятельств своей жизни, в частности совершенного в отношении его насилия, в другом, то это характеризуется как внешний контроль [886] .

880

Законы Ману. С. 281.

881

Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. 1. С. 26.

882

Муздыбаев К. Психология ответственности / Под ред. В. Е. Семеновой. Л., 1983. С. 44.

883

Ясперс К. Смысл и назначение истории. С. 377.

884

Цит. по: Бурлачук Л. Ф., Грабская И. А., Кочарян А. С. Основы психотерапии: Учебное пособие для студентов вузов, которые обучаются по спец. «Психология», «Социальная педагогика». К.иев; М., 1999.

885

Цит. по: Монтень М. Опыты. С. 575.

886

Муздыбаев К. Психология ответственности. С. 44.

Конечно, последний регулятор поведения «проще» для исполнения, так как всегда затрагивает «другого» и избавляет от познания собственного внутреннего мира. Но данный вариант препятствует общему и частному предупреждению насильственных актов в сходных жизненных ситуациях, а, кроме того, приводит к нарушению принципа субъективного вменения, являющегося основополагающим в квалификации насильственного поведения.

Выводы

1. Потерпевший и лицо, совершающее преступное насилие, составляют взаимосвязанные части одного целого явления. Взаимосвязь происходит на психическом уровне с участием подсознания лиц, являясь при этом элементом саморегулирования поведения сторон. В правоприменительной практике из двух сторон инцидента недооценивается уголовно-правовое и криминологическое значение роли потерпевшего для предупреждения насилия в будущем.

2. Преступное насилие является результатом взаимодействия поведения сторон и характеризует наличие у сторон проблем в человеческих отношениях. Понимание другой стороны предотвращает развитие конфликта. Меры уголовно-правового воздействия, исходя из целей предупреждения совершения новых преступлений, должны способствовать также достижению взаимопонимания сторон насильственного акта.

3. Поведение человека может определяться системой самонаказания, которая управляется подсознанием. Основным элементом системы самонаказания и управления человеком является чувство вины. Данное чувство возникает по одной причине: человек считает себя свободным в выборе поведения, но не является таковым на самом деле. Система самонаказания через явление обратной связи насильственного поведения с подсознанием влияет на поведение. Действие данной системы следует учитывать при назначении уголовного наказания в ходе оценки степени восстановления социальной справедливости.

4. Системой самонаказания, являющейся структурным элементом обратной связи, объясняется также проблема эвтаназии, которая подтверждает проявление единства мыслей, обусловленных ими деяний и вытекающих последствий. Принудительное прекращение жизни человека без осознания им своей заслуги в этом имеет негативное влияние для каждого индивида и общества в целом, так как не способствует осознанию истоков данной проблемы.

5. Осознание потерпевшим или субъектом преступного насилия обратной связи своих поступков с подсознанием, воплощающей в себе принцип неотвратимости наказания за поведение в целом, имеет наиболее важное криминологическое и уголовно-правовое значение для предупреждения преступного насилия.

Глава 3

Проблемы предупреждения преступного насилия

1. Профилактическая роль квалификации преступного насильственного поведения и наказания за него

Формальный подход и любые упрощения при квалификации преступления приводят к снижению эффективности правоприменительной практики вплоть до отрицательного результата, приводя к росту насильственной преступности [887] . Ведь, как верно отметил В. Н. Кудрявцев, применение закона – не автоматический процесс, а творческая деятельность [888] , где индивидуальный подход ничем не заменим [889] .

887

Жалинский А. Э. Социально-правовое мышление: Проблемы борьбы с преступностью / Отв. ред. С. В. Бородин. М., С. 94.

888

Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М.,2001. С. 23.

889

Кудрявцев В. Н. Преступность и нравы переходного общества. С. 151.

Вместе с тем у части судей, указывает С. В. Бородин,

появилась «адаптация» к браку предварительного следствия, а презумпция невиновности превратилась в презумпцию непогрешимости следователя [890] .

На особое значение личности, мировоззрения и ценностных ориентаций, которые не всегда принимаются во внимание при квалификации насильственных преступлений, обращали внимание А. П. Гуськова [891] , М. Н. Становский [892] , А. И. Чучаев [893] , В. А. Якушин [894] и др. Процесс квалификации преступлений довольно подробно исследовали Б. С. Волков, П. С. Дагель, И. Я. Козаченко, В. Н. Кудрявцев, Б. А. Куринов, В. Н. Курченко, В. В. Лунеев, Р. И. Михеев, А. В. Наумов, В. А. Никонов, А. С. Новиченко, Р. Д. Сабиров, А. И. Чучаев, В. А. Якушин и др. Несмотря на это вопросы квалификации продолжают оставаться в теоретическом и практическом плане весьма актуальными, в особенности, соблюдение при квалификации насильственных преступлений принципов виновности и справедливости, что возможно при достижении конструктивной истины по делу. По мнению А. И. Чучаева, только социально-обусловленная и справедливая санкция может быть эффективным средством достижения целей уголовного наказания [895] .

890

Бородин С. В. Борьба с преступностью: теоретическая модель комплексной программы. С. 212.

891

Гуськова А. П. Личность обвиняемого в уголовном процессе (проблемные вопросы науки и практики). Оренбург, С. 21.

892

Становский М. Н. Назначение наказания. СПб., 1999. С. 156.

893

Чучаев А. И. Нарушение правил безопасности движения или эксплуатации водного транспорта (уголовно-правовое и криминологическое исследование). С. 13.

894

Якушин В. А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 115.

895

Чучаев А. И. Транспортные преступления: проблемы механизма, квалификации и наказания. С. 11.

На практике среди работников судов распространено мнение, что приговоры должны быть законными [896] и обоснованными, а не справедливыми, причем судей районного звена больше беспокоит вопрос «законности» приговора. Данное мнение подтверждается результатами проведенных нами социологических опросов. При таком подходе остается без ответа вопрос о месте и назначении принципа справедливости, предусмотренного ст. 6 УК РФ, но, как отмечал А. Ф. Кони, правосудие не может быть отрешено от справедливости, так как в руках судьи всегда находится судьба, а иногда и сама жизнь человека [897] .

896

При этом отмечается, что на практике законность нередко понимается как «неукоснительное претворение в жизнь действующего права, закона… действующих юридических норм – неважно каких, в том числе “революционных” и самых что ни есть реакционных… правозаконность означает строжайшее, неукоснительное проведение в жизнь не любых и всяких норм, а начал гуманистического права, прежде всего основных неотъемлемых прав человека», среди которых наиболее важным является право на свободу. Таким образом, право и закон – не одно и тоже и не любой закон, следовательно, является правовым (См.: Алексеев С. С. Философия права. М., 1998. С. 132).

897

Кони А. Ф. О праве необходимой обороны. М., 1996. С. 3.

При указанных обстоятельствах крайне острыми становятся вопросы оценки насилия и его справедливого наказания. Что взять за критерий, кто вправе рассудить – эти «простые» вопросы при научном подходе не так просто разрешить. До 96 % респондентов (студенты юридического факультета) и 70 % (осужденные мужчины) для достижения справедливости считают необходимым прежде всего изменение внутреннего отношения к ситуации. Законы и правоприменительная практика должны быть криминологически обусловленными и исходить, прежде всего, из понимания единства мира и поведения личности.

Вряд ли кто будет отрицать, что законодательство, его понимание и практика его применения не свободны от общественного мнения, так сказать, «гласа народа». Однако задача мудрого законодателя – не идти на поводу обезличенной массы, способной к проявлению низших инстинктов, а, как отметил Н. С. Таганцев, «бороться со зверем в человеке» [898] . Борьба с преступностью, по обоснованному мнению И. Я. Фойницкого, «должна быть сведена к борьбе с теми причинами или условиями, которые вызывают преступную деятельность» [899] на всех уровнях. Здесь же следует подчеркнуть, что психические силы не являются достаточным основанием для причинного объяснения явлений истории [900] , составной частью которых, несомненно, является индивидуальное поведение, на которое в определенной степени оказывают влияние природа и многочисленные внешние факторы, возникающие вместе с культурой народностей [901] . Того же мнения придерживался Л. Д. Воеводин, считающий, что индивидуальное в человеке изначально задано природой, однако, обособляясь и развиваясь в обществе, личность несет в себе в трансформированном виде «родовые черты общества» [902] .

898

Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 2. С. 183.

899

Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 44.

900

См.: Вундт В. Проблемы психологии народов. С. 20.

901

Там же.

902

Воеводин Л. Д. Индивидуальное и коллективное в конституционном статусе личности // Вестник МГУ. 1997. С. 6.