Мекленбургская принцесса

Оченков Иван Валерьевич

– Ты же знаешь наши обстоятельства…

– И ничего я не знаю! Ваш сын уже не младенец, и нет никакой необходимости кудахтать над ним как наседка.

– Но наши враги…

– У вас был один-единственный враг – герцог Филип Набожный, но он скончался, упокой Господи его черную душу! Младшие братья никогда не разделяли его предвзятого к вам отношения, и, полагаю, не станут противиться вашему новому замужеству, при условии соблюдения прав маленького Иоганна Альбрехта.

– Мой сын – единственный наследник герцогского трона Грифичей! – отчеканила в ответ

княгиня, в которой проснулась кровь Асканиев.

– О, я смотрю, у вашей светлости большие планы… – удивилась госпожа фон Нойбек, – раньше вы не вспоминали об этом обстоятельстве.

– Раньше я не часто виделась с родней мужа, а посмотрев на них всех вместе, кое-что поняла.

– И что же?

– Мой сын будет единственным наследником правителя всей Померании, и потому моя репутация должна быть безупречна!

– Но Ульрих еще может…

– Като, не смеши меня, ты же его видела!

– Гхм…

Молодые женщины обернулись, и с некоторым замешательством увидели принца Ульриха, очевидно, только что подошедшего. Тот явно слышал, что говорят о нем, хотя вряд ли понял, что именно. В лицо Агнессе бросилась кровь, а вот Катарина не растерялась и тут же бросилась в атаку:

– Ваша Светлость, – склонилась она в реверансе, – какой приятный сюрприз, а мы как раз говорили о вас!

– Вот как, – растерялся Ульрих, – но…

– Как же, как же, ведь вы много путешествовали, учились в университете…

– В двух…

– Поразительно! А вот мы с Агнессой, к несчастью, нигде не были, кроме Анхальта и Померании. Вы должны непременно нам все рассказать!

С этими словами госпожа фон Нойбек сделала шаг в сторону, да так удачно, что принц Ульрих, продолжая следить за собеседницей, повернулся, оказавшись рядом с княгиней.

– Право, я не слишком хороший рассказчик…

– О, мы совсем не избалованы хорошими рассказчиками, к тому же я уверена, что Ваша Светлость наговаривает на себя!

– Но…

– Ой, какая досада!..

– Что случилось? – встревожился принц.

– Я совсем забыла – у меня есть неотложные дела, но вы непременно должны рассказать все Агнессе, а она потом расскажет мне.

– Но удобно ли…

– Удобно, Ваша Светлость, она же вам почти сестра! Все, я убегаю!

Ошеломленный натиском Ульрих остался один на один с княгиней и лишь хлопал в недоумении глазами. Видя его замешательство, Агнесса мягко улыбнулась и попросила мелодичным голосом:

– Дорогой брат, расскажите мне об Италии.

– С восторгом… – пролепетал принц, – вы позволите предложить вам руку?

– Более того, я настаиваю на этом! – с самым серьезным видом отвечала она.

Катарина фон Нойбек осторожно выглянула из-за угла и, увидев, что принц и княгиня идут под руку, с удовлетворением вздохнула. «Эта семейка меня доконает!» – подумала она, и решительно направилась к отведенным им покоям.

Впрочем, совершающих променад молодых людей видела не только она. Герцогиня Клара Мария, стоящая у окна, тоже заметила эту странную парочку и удостоила самого пристального взгляда. Пошевелив губами, как

будто что-то пережевывая, она какое-то время рассматривала их, затем услышала шум и, обернувшись, спросила:

– Что там еще?

– Ее королевское высочество просит вас принять ее, – ответила камеристка, – вы позволите нам с Марией удалиться?

– Хорошо, Марта, ты можешь увести дочь, однако сама будь неподалеку. Полагаю, мне надо будет продиктовать несколько писем после разговора с невесткой.

– Как прикажет Ваша Светлость.

Камеристка сделала книксен и собиралась выйти, но герцогиня окликнула ее:

– Марта…

– Да, госпожа герцогиня.

– Девочка моя, я хочу, чтобы ты знала… я люблю всех своих внуков, хотя и не всех могу так назвать.

– Вы так добры…

– Вовсе нет, моя дорогая, однако я намерена всем им устроить будущее. Помни об этом, а теперь ступай.

Едва она вышла, как дверь в комнату отворилась и в нее зашла Катарина Шведская в сопровождении двух дам.

– Вы позволите, матушка? – ровным голосом осведомилась она.

– Сделайте одолжение, ваше королевское высочество, – с достоинством отвечала ей свекровь, – я всегда рада видеть вас и своих внуков.

– После нашего последнего разговора у меня сложилось иное мнение…

– Простите, милочка, но я уже стара, и у меня осталось мало времени. Именно поэтому я частенько говорю людям то, что думаю, а не то, что они хотят услышать. Это привилегия старости.

– Однако вы обвинили меня…

– В неисполнении супружеских обязанностей?

– Матушка, я бы попросила!..

– Дорогая моя, а нет ли у вас поручений для ваших дам? – прервала возмущение невестки герцогиня.

Катарина обернулась к своим приближенным и выразительно посмотрела на дверь. Дождавшись, когда они, сделав реверансы, выйдут, Клара Мария продолжила:

– Садитесь рядом, ваше королевское высочество, и извольте выслушать все, что я вам скажу. Когда ваш покойный батюшка, король Карл, пожелал выдать вас замуж за моего сына, это был, давайте говорить прямо, мезальянс! Вы – королевская дочь, а Иоганн Альбрехт – всего лишь мелкий германский князь, каких в Империи хоть пруд пруди. Разумеется, он оказал немалые услуги вашему царственному отцу, но никто не мог ожидать, что награда окажется столь велика. Однако с той поры ситуация очень изменилась. После смерти моих несчастных племянников, мой сын унаследовал их земли, и теперь вы герцогиня не в маленьком и бедном Стрелице, а в больших и богатых Шверине и Гюстрове…

– Я не бесприданница… – попробовала возразить Катарина.

– …более того, Иоганн Альбрехт был выбран на престол хоть и далекой, но обширной страны, – продолжала Клара Мария ледяным тоном. – Так что ваш долг, сударыня, быть рядом с мужем! И я не вижу ни одного обстоятельства, которое могло бы вас извинить.

– Боюсь, ваши упреки несправедливы, матушка. Мой муж сам покинул меня, отправившись на войну, с которой так и не вернулся.

– Какой вздор! На эту войну его отправил ваш брат, король Густав Адольф.