Меланхолия гения. Ларс фон Триер. Жизнь, фильмы, фобии

Торсен Нильс

– Они тоже умереть-какие-мифологичные, – говорит Ларс фон Триер. – Мне казалось смешным, что они постоянно моют посуду, потому что они выглядят настоящим греческим хором. Еще они немного напоминают тех двух ангелов, которые всегда сидели над рисунками в юмористическом журнале «Осьминог».

– Что ты думаешь о «Королевстве» сейчас, когда его пересматриваешь?

– Что это выглядит довольно развлекательно, – отвечает Триер, который сидит, утопая в кресле, и больше занят своим телефоном, чем фильмом на экране. – Там столько всего происходит, – добавляет он, не сводя глаз с телефона. – Но они, черт бы их побрал, почти все адски переигрывают.

Bad standing [20]

Томас

Гисласон снова и снова предоставлял в распоряжение сменяющим друг друга проектам Ларса фон Триера свой талант и труд: во времена учебы в Институте кинематографии, на съемках ранних фильмов «Элемент преступления», «Европа» и «Королевство», потом, позднее, на съемках «Танцующей в темноте» и «Антихриста». Но в триеровском мире моральных счетов любой, даже самый огромный капитал лояльности может обратиться в пыль в одно мгновение, стоит только его накопителю совершить крошечную, незаметную со стороны операцию. После чего все счета закрываются.

20

В опале (англ.).

Ларс фон Триер ценит лояльность очень высоко, и порой кажется, что по большому счету он только тем и занят, что ждет предательства. Так что когда предательство наконец-то происходит, за него приходится дорого заплатить. Томас Гисласон впервые всерьез прочувствовал это на своей шкуре, когда отказался снимать одну из серий «Королевства», предпочтя этому предложению работу над своим собственным проектом.

– Он принял это на свой счет, и мы не разговаривали года три-четыре, в течение которых при встрече переходили на противоположную сторону улицы, – рассказывает он.

Томас Гисласон оказался в ситуации, которую другой товарищ Триера по институту, Оке Сандгрен, называет bad standing. Тогда, по словам Сандгрена, ты отлучен. Оператор Мортен Дегнбол участвовал в съемках и «Картин освобождения», и «Элемента преступления», но от предложения поработать на одном из следующих фильмов отказался.

– Такое Ларс ненавидит, так что ни в одном его проекте Мортен больше задействован не был, – рассказывает он.

Ты всегда должен быть готов предложить свои услуги – или тебя окатят ледяным презрением, в котором ты будешь мерзнуть год за годом, пока Триер вдруг однажды не вспомнит о тебе и не заберет тебя отогреваться в тепло, что тоже часто случается. Например, одного из любимых своих юношеских неприятелей, бывшего ректора Института кинематографии Хеннига Камре, Триер пригласил в один из своих проектов в качестве оператора, а сценариста Андерса Томаса Йенсена, которого открыто обвинял в развале датского кино, попросил помочь развалить сценарий «Антихриста». И это вообще Триеру более чем свойственно, уверяет Оке Сандгрен:

– Он любит удивлять, и часто делает что-то неожиданное. С драматургической точки зрения этому цены нет – и это касается как его самого, так и его фильмов.

Однако же, если кто-то из знакомых Триера очутился в bad standing, тот не просто прекращает с ним всякое общение, но в то же время ухитряется по-своему поддерживать контакт, вспоминает Томас Гисласон, который постоянно получал своеобразные приветы от Триера.

– Он говорил всем нашим общим знакомым: «Не передавай Томасу привет!» И ставил их мораль под вопрос, если они продолжали иметь со мной дело.

Однако со временем ветер стихает – или Триеру снова требуется помощь отвергнутого. Тогда он звонит первым. Вибеке Винделев, которая работала продюсером фон Триера на протяжении многих лет, ощутила нечто похожее на своей шкуре, когда после своего ухода из «Центропы» согласилась занять пост председателя правления кинокомпании «Копенгаген Бомбей», которой частично владеет режиссер Андерс Моргентхалер.

– Сейчас мы с Ларсом снова в хороших отношениях, но

было несколько лет, когда мы практически не разговаривали, и это была не моя вина, потому что я не отказываюсь разговаривать со знакомыми, – рассказывает Вибеке Винделев, которая уверена, что не совершала других проступков, кроме того, что согласилась занять пост в правлении. – Он мне даже угрожал, чтобы я этого не делала. На тот момент я не работала в «Центропе» уже год или около того, но все равно не должна была достаться Моргентхалеру, потому что на него тогда возлагали большие надежды и о нем много писали. Я получала отвратительнейшие эсэмэски от Ларса. Меня это совершенно выводило из себя… ну и потом, извините, я же уволилась из «Центропы»!

– Получается, что нельзя прекратить работать с Ларсом, не рассорившись с ним при этом?

– Ну нет, – смеется Вибеке. – Можно, если не начинать работать с другими. И я не могу сказать, что мое собственное детство вообще не оказало никакого воздействия на мою дальнейшую жизнь, но иногда, когда я смотрю на Ларса, я думаю: господи, он же себя ведет как маленький мальчик! Оно и понятно – его мать обращалась с ним довольно странно, так что ему пришлось самому заниматься своим воспитанием. Вот дура!

Триер и Вибеке Винделев долго не общались, и прервалось это молчание только после его статьи, в которой он излагал свое видение оперы Вагнера, от работы над которой впоследствии отказался. В эту статью Вибеке Винделев просто влюбилась и сразу отправила Ларсу эсэмэску: «Ларс, какой же ты прекрасный!»

– В ответ я получила ехидное сообщение: «Да, но Андерс Моргентхалер тоже не дурак». То есть он так и не успокоился на эту тему. В этом смысле он колючий: он сам может в любой ситуации вести себя так, как ему вздумается, зато ты при этом всегда должен быть к его услугам, – говорит Вибеке Винделев.

Даже Тегер Сейденфаден имел возможность почувствовать едкость Триера, когда «Политикен» год назад напечатал серию критических статей о «Центропе», которые, если верить Сейденфадену, Триер счел несправедливыми и вредящими компании. Режиссер был взбешен до такой степени, что оставил на сайте газеты переходящий на личности комментарий.

– Он написал очень агрессивное сообщение, что-то вроде: «А я-то думал, что я тебя знаю. Я-то думал, что ты сын своей матери и порядочный человек». Я не помню дословно, конечно, но в том духе, что «…теперь-то я вижу, что ты всего лишь властолюбивый эксгибиционист». Очень зло, – говорит Тегер Сейденфаден, который не во всем был согласен со статьями, но и отречься от них не мог, поэтому спустя какое-то время отправился в гости к Триеру с бутылкой граппы и с предложением редакционного извинения за заголовок. – Тогда мы выпили граппу и треть бутылки водки, и отношения были возобновлены.

Кэтрин Картлидж, которая сыграла в «Рассекая волны», отказалась от роли в «Идиотах», за чем последовала драма, в ходе которой шведскому актеру Стеллану Скарсгорду пришлось выступать переговорщиком и вести долгие телефонные беседы с Ларсом и Кэтрин по очереди.

– Он был возмущен и считал, что она нелояльна по отношению к нему, потому что отказалась играть. Здесь он ошибался – она была более чем лояльна, просто не хотела сниматься в этом фильме. Я тогда спросил его: если бы я позвонил тебе и сказал, что у меня есть сценарий, сними-ка по нему фильм со мной в главной роли, разве с твоей стороны было бы предательством мне отказать? – вспоминает Скарсгорд. – То, что он воспринимает как предательство, чаще всего просто конфликт интересов. У нас у всех ведь есть своя жизнь, мы не можем жить жизнью Ларса. Но в таких ситуациях он превращается в маленького мальчика, да он и есть маленький мальчик. Маленький, очень умный и невероятно ранимый мальчик. Поэтому его это так и задевает – он весь как будто вечно открытая рана.