Мелкие случаи из личной жизни
Шрифт:
Она заперла документы в сейф и позвала Марину.
Если наш будет спрашивать, ко мне никто ничего не приносил, и я никуда не ходила.
Поняла. Еще что-нибудь?
Я что-то устала, давай кофе попьем.
Пока пили кофе, снова позвонил Сергей, напомнил, что ждет Таню сегодня вечером. Это приятное сообщение как-то уменьшило тревогу из-за дурацких договоров. Нежные чувства пересилили, стало казаться что все не так уж плохо. Когда через час Таня собралась домой, горизонт казался ей безоблачным.
Этому способствовала прекрасная погода, не слишком холодная и удивительно ясная, лучшая, какая бывает в эти поздние дни осени. Татьяна
Дома ее ждал сын. Хотел договориться, что после ужина он пойдет к другу в соседний подъезд. Бабушка крикнула из своей комнаты слова приветствия, но не вышла. Толик шепотом объяснил:
Мам, я ей скачал из интернета парочку фильмов.
Каких фильмов?
Старых. Допотопных. Пятидесятых годов, что ли. Эту, «Серенаду Солнечной долины», и еще «Звуки музыки».
Пятидесятых годов! «Серенада» – фильм еще военного времени, а «Звуки музыки» – шестидесятых.
Ну да. На болванки нарезал, она сидит счастливая, смотрит. Разрешила пойти к Антону, слова не сказала. Я ей еще накачаю. Да, отец звонил. Пригласил на воскресенье в цирк.
На Цветном?
Татьяна внутренне напряглась.
На проспекте Вернадского. Я сказал, ты с работы вернешься, если разрешишь, пойду. Он обещал завтра перезвонить. Мам, я в цирк хочу. Можно?
Можно. В кафе потом поведет — тоже можно. Только не обожрись мороженым и вернись домой не очень поздно.
Толик просиял.
Хорошо. Ты молодец, мам. Я знал, что разрешишь.
Толя, ты имеешь право общаться со своим отцом. Он тоже имеет право с тобой видеться. Ты у меня мальчик умный, разберешься, что к чему.
Где мухи, где котлеты?
Вот именно. И сумеешь отделить одно от другого. Так что я на тебя надеюсь. Если уроки сделал, можешь идти. Я сейчас переоденусь и тоже пойду погуляю.
С этим своим бомжеватым одноклассником?
Толя, надеюсь, ты понимаешь, что это не твой вопрос?
Ну, мам...Нет, он ничего. Я его пару раз видел во дворе, он выглядел вполне прилично, как сказала бы бабушка. Одет был нормально. Но ты же не выйдешь за него замуж?
В голосе сына Таня услышала тревогу, граничащую с отчаянием. Бедный мальчик. Он так боится, что в их налаженную жизнь войдет кто-то, кто отнимет у него мать. А она трясется, чтобы эту жизнь не разрушил его собственный отец. Надо самой успокоиться и его успокоить.
Толь, я замуж не собираюсь. Но надо же мне с кем-нибудь гулять, не одной же по улицам болтаться. Я все-таки взрослая приличная женщина?
Ты?...- Толик счастливо расхохотался, – Здорово! Взрослая и приличная? С ума сойти. У меня все друзья говорят: у тебя мать классная. Современная и понимающая. Ну и ладно, пусть себе гуляет. Он-то точно в тебя влюбился. Ты же у меня самая красивая, мамочка!
Мать и сын обнялись. Толик собрался и ушел, Таня наскоро поужинала, позвонила Сергею и доложила о полной боевой готовности. Сегодня его мама никуда уходить не собиралась, так что полноценного свидания не предвиделось. Но погулять в парке и обсудить новые обстоятельства просто необходимо. До сих пор их свидания были слишком короткими. Время на ласки находилось, а на разговоры его просто не было. А ведь им есть о чем поговорить. Если Сережина мать уедет почти на месяц, можно будет видеться почаще. Но не это главное. Таня представляла себе, что отношения, начавшись, должны развиваться. От коротких постельных эпизодов переходить к чему-то более значительному. С другой стороны,
Солнце только что село. Небо было того несравненного темно-синего с легкой прозеленью цвета, каким оно бывает только в ноябре. Звезд пока показалось немного, только самые яркие. Кажется, это не звезды, а планеты. Низко над домами висела огромная ярко-рыжая луна. Тоже ноябрьский феномен. Уже через час она поднимется и станет обыкновенного лунного светло-желтого цвета. А ближе к ночи и совсем бело-голубой. Но сейчас этот сияющий апельсин невольно притягивал взгляд. Поэтому Таня не сразу увидела Сергея.
Ермаков ждал на детской площадке перед подъездом. В двух шагах, но не компрометирующе близко. Сидит мужик на лавочке. Ждет ли кого, или нет — непонятно. Таня вышла, он медленно поднялся и двинулся к ней. Она махнула рукой и направилась в сторону парка. Из двора они выходили уже вместе.
Гуляли часа два. Время от времени целовались. Обсуждали только технические подробности: во сколько встречаться, нужны ли Тане ключи от квартиры Сергея, будет ли она оставаться на ночь, смогут ли они на пару дней съездить куда-нибудь. Никаких «судьбоносных» тем Сергей затрагивать, видимо, не собирался, а Татьяна разумно пустила все на самотек. Нет, и не надо. В конце концов с Сережей она чувствует себя в безопасности, а радости тела хороши сами по себе.
Внезапно Сергею вспомнилось, что на днях он не смог связаться с Таней, хотя очень хотел. Устраивать сцену было поздно, но сказать-то надо. Правда, не очень ясно, что именно говорить? Предъявлять претензии? Глупо, лучше просто спросить.
Тань, позавчера я ждал тебя до ночи, хотел сказать, что мать уезжает на месяц. А ты все не ехала и по телефону не отвечала.
У меня встреча была. С нашим бывшим одноклассником и твоим другом Витькой Андриановым.
С Витькой?
Сергей хотел еще что-то сказать, но хлопнул смешно губами и замолчал. Тогда, у магазина, Витька так откровенно восхищался Таней, а теперь она с ним встречалась и просидела целый вечер! С богатым и успешным Витькой! Ревность тут же возникла из ниоткуда и вцепилась во внутренности. Даже живот заболел.
Кстати, хорошо, что напомнил, он тебе привет передавал. Его фирма нашему агентству заказывает рекламную кампанию. Они молодцы, ребята толковые, создали отличный бизнес, но вот имиджем своим, продвижением никогда не занимались. А тут, как я понимаю, уже припекло,
Таня увлеченно говорила о каких-то деталях своей работы, а Сережу отпустило. Живот как внезапно заболел, так и перестал болеть. Никакой Андрианов в качестве соперника Сергею Ермакову не угрожал. Татьянин спокойный деловой тон, ну, может, только чуточку более приподнятый, говорил об увлеченности работой, но никак не об увлечении мужчиной. А с работой конкурировать он был не в состоянии, да и не собирался.