Мелкие случаи из личной жизни

Стриковская Анна Артуровна

Тарелка с жареной форелью давно стояла перед Татьяной, но она не решалась прервать монолог начальника таким прозаическим действием, как еда. Но тут она кивнула, налила себе бокал вина, оказавшегося превосходным, и приступила к трапезе. Оказалось, она проголодалась, и теперь с удовольствием набросилась на рыбку, не забывая каждые пару минут поднимать глаза на продолжающего разглагольствовать Льва Генриховича. Весь этот треп не имел смысла, ясно было, что человек просто спускает пар. Тяжело ему далось сознание, что сын захотел его так глупо и подло подставить. Ладно, главное, чтобы разрядился, а то кондратий хватит, и что тогда?

В результате ей пришлось сидеть в ресторане чуть не до

двух часов ночи, поддакивая, переспрашивая и кивая головой. Удалось добиться того, что Лев Генрихович умерил возлияния и перекинулся на еду. Уходить он явно не собирался, хотя даже от вышколенной ресторанной обслуги, при всей их любезности, начали распространяться флюиды недовольства. Наконец Тане удалось оторвать его от стола и довести до номера. Она страшно боялась, что придется загружать босса в номер, и при этом может сложиться очень неприятная ситуация. Но на этаже у дверей караулил верный Олег, и Татьяна сдала ему шефа с рук на руки.

Несмотря на все треволнения этого дня, заснула она мгновенно. И почти сразу ее разбудил телефонный звонок. Оказалось, уже шесть часов, пора ехать в аэропорт.

Быстро покидав вещи в сумку, Татьяна спустилась, и через полчаса уже регистрировалась у стойки. В самолете она вспомнила, что не позвонила ни домой, ни Сергею.

Накануне она успела кинуть ему смску «уезжаю на сутки, буду завтра вечером». Достаточно ли этого? Вдруг он обидится? Если бы с ней так поступил мужчина, она бы расстроилась, но не обиделась. Но большинство знакомых женщин сочли бы своим долгом выразить недовольство. Не зря же с детства она ото всех слышала, что у нее мужской характер. Но если у нее мужской, у мужчины, у Сергея, может быть женский? Характеры у людей могут быть самые разные У Тани совсем не было опыта в таких делах, замужество не в счет. Может, Сережа проявит понимание, не станет дуться.

А вот Толик точно обидится. Когда Таня заезжала за вещами, Толика дома не было. Бабушке она только успела сказать, что срочно вылетает в командировку на сутки, пообещала вечером позвонить, схватила сумку и была такова. Наверняка ребенок весь вечер ждал, а она с этим Генриховичем, как дура, в ресторане зависала. С другой стороны, в два часа ночи сын уже спит. Сегодня придется весь вечер посвятить ему. Сережа как-нибудь перебьется, пусть его греет мысль, что у них впереди целый месяц вместе.

В Шереметьево ее ждала машина. После минутного колебания Таня велела ехать домой. Бессонная ночь не прошла даром: сейчас она почти ничего не соображала. Сил оставалось только на то, чтобы добраться до постели и рухнуть.

ДорОгой набрала номер Марины, спросила, нет ли чего срочного. Та обещала скинуть ей на почту письма, требующие срочного ответа. Но их немного, всего два. А остальное ждет до завтра. Вот и хорошо.

Дома Таню встретила Полина Константиновна, выражение лица которой не предвещало ничего хорошего. Толик, естественно, был в школе. По лицу бабушки было видно, что она собирается жаловаться. Таня чмокнула старуху в щеку, зашептала: «Бабулечка, не сейчас. Умираю спать хочу. Я недолго, часа два-три, и все. Потом мне все расскажешь». Юркнула в свою комнату и рухнула на диван не раздеваясь. Сон навалился моментально. Минут через сорок она очнулась, поснимала с себя, что смогла, завернулась в халат, укрылась пледом, и снова улеглась. Таня опасалась, что теперь не уснет, но не тут то было. Заснула, как провалилась. Проснулась оттого, что сын заглядывал в комнату и при этом скрипел дверью. Вообще-то эта дверь не имела привычки скрипеть, но парень как-то ухитрялся. Это был верный способ разбудить мать, сделав вид, что так вышло нечаянно.

Мам, ты приехала?

Можно подумать, сам не видишь, – буркнула Татьяна спросонок.

А

ты где была? Бабушка не сказала.

Бабушка сама не знала. В Вене я была.

В той, которая столица Австрии? – Толик проявил осведомленность, – Ух ты! Здорово! А почему ты сразу вернулась?

Мне пришлось поехать срочно на сутки. По работе. Ты понимаешь, я туда не развлекаться ездила.

Ну, хоть немного город посмотрела? А фотки? Сделала? А мне что привезла?

Привезла, не переживай, – конечно, к этому вопросу он и вел разговор, но начать сразу с подарков считал некрасивым, – Иди, вон, видишь, сумка новая стоит. Открывай и распаковывай. Я кое-что купила. Тебе ветровку, и мне такую же. Тебе еще шапку и шарф. Остальное — по мелочи.

Мам, а сумку? Сумку кому?

Хочешь сумку? Для чего она тебе?

Ты не понимаешь, она такая... Суперская!!! С такой ходить очень круто. Я ее буду в школу носить, мой рюкзак все равно по швам разъезжается.

Хотя Таня купила сумку себе, сыну отказать не смогла.

Да забирай. Кстати, мне никто не звонил?

Лина звонила, спрашивала, почему у тебя телефон не отвечает. Я ей сказал, что ты в командировке. Звонила девушка из турагентства, сказала, все готово, можно подъехать и документы забрать. Еще папа звонил.

Понимает, что этому звонку мать не обрадуется. Поэтому и назвал в конце, как бы между прочим. Интересно, что Туманскому понадобилось. Они впрямь как черт, не успеешь помянуть, тут же появляется.

Что он хотел?

Спрашивал, пойду ли я с ним в цирк в это воскресенье.

А ты?

Я ответил: спрошу у мамы. Папа просил ему позвонить, если ты разрешишь. Он обещал перезвонить завтра вечером. Вот я тебя спрашиваю: мне можно пойти с папой в цирк в воскресенье?

Ты хочешь? – взгляд мальчишки говорил точно: он не просто хочет, он жаждет пойти с папой в цирк, – Раз хочешь, и в школе все нормально, иди. Можно, – Таня посмотрела на сына и, как будто читая мысли, добавила, – Он тебя после цирка поведет в кафе, это тоже можно, только мороженым не обожрись, я тебя знаю. Будет подарки покупать, и это разрешаю. Главное — вернись домой до десяти. Ладно, до половины одиннадцатого. В понедельник в школу.

Толик высоко подпрыгнул, что должно было выражать дикий восторг, и скрылся с глаз. На кухню отправился, сейчас его бабушка кормить будет. Таня поняла, что тоже голодна. Встала, но прежде чем идти обедать, позвонила. Сначала Сереже, потом Лине.

Сергей получил смску, но ничего не понял. В редакции командировки были все больше местные, его в них почти никогда не отправляли. Он не мог себе представить, что должно произойти, чтобы так сорваться и уехать неизвестно куда. В конце концов, Таня работает не в МЧС. Примерно это он ей и сказал, когда она позвонила. Татьяна разозлилась. И так ей за эти сутки все нервы выдернули, а тут еще Сергей выдуривается. Но, как опытный специалист по работе с клиентами, она не дала себе воли, хотя хотелось заорать и послать дурака куда подальше.

Сереж, подумай, что ты мне сейчас сказал. И перезвони, когда сообразишь, что чушь молол. Буду ждать звонка.

Она повесила трубку, не давая ему шанса ответить. Пусть и впрямь подумает, прежде чем глупости говорить. Нашел время. Сегодня, между прочим, уже пятница. Завтра суббота. Его мама наконец-то уезжает, наступает свобода. О чем он себе думает?

Лина звонку обрадовалась. Она хотела встретиться в ближайшие дни. Таня подумала и предложила утро воскресенья. В субботу придется заниматься домашними делами, вечер она проведет с Сергеем, если он, конечно, одумается, а вот в воскресенье с утра Толик уедет с отцом в цирк, и она свободна. Встретятся с Линой, поговорят, все обсудят. А после обеда – опять с Сергеем.