Мэллори
Шрифт:
— Ради бога! — пожал плечами Корридон, доставая из кармана пачку сигарет. — Я вообще все делаю медленно.
— Убери оружие, — велел Ренли Яну.
— Не уберу, — ответил тот. — Я ему не доверяю. Ты можешь думать, что хочешь, но я останусь при своем мнении.
— Есть еще один вопрос, который мы должны задать вам, прежде чем расскажем, в чем будет заключаться ваша работа, — сказала девушка, не обращая внимания на Яна.
— Повторяю, у меня нет к нему доверия… — вновь попытался вставить Ян.
— Замолчи! —
— Тебе даже пикнуть не дают, бедняжка, — иронично бросил Корридон поляку.
— Мне нужно задать вам еще один вопрос, — отчеканила Жанна, повернувшись к Корридону, и ее глаза заблестели.
— Валяйте! Ну?
Она заколебалась, потом посмотрела на Ренли.
— Спроси его ты.
— Разумеется… Пожалуйста, покажите нам свою грудь и спину. Надеюсь, вам ясен смысл просьбы. Видите ли, мы не совсем уверены, что вы — Корридон. У нас в досье нет вашей фотографии. Зато известно, что у вас на спине и груди шрамы. А мы… мы хотим исключить всякую возможность ошибки.
Корридон собрался встать. Достаточно!.. Его глаза потемнели от гнева, губы сжались в прямую бледную линию.
— Не шевелиться! — рявкнул Ян, угрожающе поведя пистолетом. — Одно движение, и я стреляю! Я очень хорошо стреляю: могу по очереди отстрелить вам все пальцы. Я не шучу!
Взяв себя в руки, Корридон остался в кресле.
— Думаете, я тут же стану перед вами обнажаться? — насмешливо спросил он. Ему хотелось позлить Яна. — Убирайтесь к чертовой матери!
Наступило напряженное молчание. Потом Ян сделал шаг вперед, но Ренли схватил его за запястье.
— Довольно! — прикрикнул англичанин. — Все неправильно!.. Иди карауль Крю! Иди, тебе говорят!
Ян рассвирепел.
— Мы теряем время! — яростно заорал он. — Позвольте мне действовать! Этот тип расселся в кресле и издевается над нами! Дайте мне три минуты, и я отучу его смеяться!
— Болван! — презрительно закричала Жанна. — Это ты-то — после того, что с ним сделало гестапо? Ты?!
Поляк круто повернулся к ней. Его губы судорожно подергивались.
— Все это пустая болтовня… — начал он срывающимся голосом.
Больше он ничего не успел сказать. Корридон вскочил, вырвал у Яна пистолет и сильно ударил им его по голове. Двое остальных не успели даже пошевелиться. Ян, шатаясь, сделал несколько шагов, уткнулся в стену и медленно сполз на пол. Жанна и Ренли молча смотрели на Корридона.
— Он прав! Довольно болтовни! Я сыт по горло. — Зловеще улыбаясь, Корридон сунул маузер в карман плаща и нагнулся за своей шляпой. — Честное слово, был момент, когда я боялся, что потеряю самообладание, — продолжил он. — Все, счастливо. Советую нам больше не встречаться мне на пути. В следующий раз я буду менее вежлив.
— Красивая работа, — восхищенно произнес Ренли. Он повернулся к Яну, который, потирая голову, с трудом поднимался на ноги. — Иди займись
Не говоря ни слова, Ян прошел в соседнюю комнату и с треском захлопнул за собой дверь. Корридон тоже направился было к выходу, когда вновь заговорил Ренли:
— Я должен извиниться перед вами, мы вели себя неправильно. И все же, может, потолкуем, как деловые люди?
Корридон бросил взгляд через плечо.
— Вряд ли мы найдем общий язык.
— Жаль, — сказал Ренли. — Мы нуждаемся в вашей помощи и готовы как следует заплатить. Тысяча фунтов — это серьезно. Будьте благоразумны, по крайней мере, хоть выслушайте меня. Ян дурак. Он воображает, будто с помощью пистолета можно добиться всего. И возражал с самого начала… Ну что мне сделать, чтобы убедить нас?
Корридон широко улыбнулся.
— Ладно, уговорили. — Он присел на подлокотник кресла, держа шляпу в руке и всем видом показывая, что готов уйти в любой момент. — О какой помощи речь?
— Нам надо удостовериться, что вы действительно Корридон, — быстро вставила Жанна. — Это крайне важно.
— Разумеется, — подтвердил Ренли. — Видите ли, если мы ошибаемся на ваш счет и будем говорить откровенно, нам грозят большие неприятности. Дело сугубо конфиденциальное. Один раз мы уже ошиблись. Этот тип, Крю, украл у меня бумажник с документами и решил нас шантажировать. Мы с огромным трудом его разыскали теперь пришлось вот расположиться здесь, чтобы не выпускать его из виду. До сих пор не знаем, что с ним делать… Если вы действительно Корридон, то у вас на груди должны быть шрамы — следы работы гестапо.
Корридон выпустил из ноздрей струйку дыма, потом пожал плечами, снял пиджак, вынул запонки из манжет рубашки и закатал рукава. Каждую руку, немного повыше запястья, опоясывал широкий белый шрам.
— По вечерам на меня надевали наручники, — пояснил он мрачным голосом. — И нагревали их, чтобы мне не было холодно… Этого достаточно?
Мужчина и женщина хладнокровно смотрели на шрамы — без жалости, без ужаса, просто с любопытством.
— В гестапо не страдали избытком воображения, — заметил Ренли, дотрагиваясь до шрама своем лице. — Мне это сделали раскаленным штыком.
Корридон бросил на него внимательный взгляд.
— Вы тоже получили от них свою порцию?
— О, и я, и Жанна!.. Все верно, — сказал Ренли, обращаясь к девушке. — Это действительно он. На шраме отпечаталась марка наручников.
— Хорошо, — произнесла Жанна. — В таком случае мы можем поговорить.
Ренли отошел от Корридона, взял из ящичка на камине сигарету и закурил.
— Дело необычное, — начал он, глядя на тлеющий кончик своей сигареты. — И очень опасное. Я не знаю никого, кто смог бы выполнить его лучше, чем вы. Мы сами уже пробовали, но тщетно. Если вы откажетесь, просто не представляю, кто этим может заняться.