Мельница Морквина
Шрифт:
– Вы меня ни о чем спросить не хотите?
– Нет,– отвечал палач.– Спрашивать будет господин Дуфф.
Помощники палача переглянулись. Господин Алвик заговорил во время работы!
– Вы настоящий мастер,– сказал Тимофей.– Вас, должно быть, очень ценят. Вот, что значит, – семейная традиция.
– Ценят,– палач отложил щипцы, скомкал щеки в подобие улыбки.– Теперь искусней меня в пытках нет. Но знал бы ты моего дедушку! У него, юноша, после трех дней непрерывных допросов, колдуны могли разговаривать! Ни один не умер под пыткой. Все отправились на костер
– Восхитительно,– сказал Тимофей.– Но я не колдун.
Палач с укоризной покачал головой и слегка загнал иголку под ноготь Тимофею.
Нет ничего больнее! Рука словно вспыхнула огнем. Кровь полилась на пол.
– Сколько лет работаю,– сказал палач,– а привыкнуть не могу. Людей жалко.
– Вам бы врачом быть,– простонал Тимофей.– С вашей-то добротой…
– И как хотелось!– палач выдернул иголку, отчего боль только усилилась, и прочувствованно сказал:– Как важно, чтобы ребенок мог воплотить свою мечту!
Потные подручные с двух сторон обступили господина Алвика. Сопя, они смотрели на Тимофея налитыми кровью глазами.
– Жечь будем?– спросил брат Бенедикт, поигрывая раскаленной до бела кочергой.
– Сегодня моя очередь,– напомнил брат Альберт, отнимая орудие пытки.
– Чуть позже,– остановил их господин Алвик.– В нашем деле главное не пытка, а признание обвиняемого. Юноша слаб, а разговор с господином Дуффом может затянуться. Перекусим пока, подождем святого отца…
– Очередь все равно моя,– злобясь, брат Альберт нехотя отступил.
Усевшись кружком, не отмыв руки от крови, палач с добрыми братьями принялись закусывать. Ножом из футляра разрезали головку сыра, разлили по кружкам красное вино…
– Ну-с, и где наш колдун?– Пелену спасительного беспамятства разорвал оживленный голос инквизитора.
Господин Дуфф хорошо выспался. Часу в десятом ему подали кувшин с горячим кофе и блюдо бисквитного печенья. Потом он долго беседовал с королевой, обсуждая с ней главы Святого Писания, немного поговорил с принцессой, навестил выздоравливающего после укуса змеи принца и осмотрел замок.
После плотного обеда с жареными каплунами и ореховым тортом, ближе к вечеру, бодрый и готовый приступить к своим нелегким обязанностям он, в сопровождении короля, отправился в пыточную.
Его личный повар и многолетний спутник – синьор Антонио – умер в дороге, отравившись незнакомыми грибами. Чтобы утешить знатного гостя, главный повар короля Одела расстарался и, как видно, это ему удалось.
Несмотря на потерю, господин Дуфф был в приподнятом настроении. Однако, при виде висящего на цепях бледного юноши с кровоточащей рукой и сплющенными в колодках ногами, он не мог скрыть разочарования.
– Куда катится мир?! Злодейство помолодело. Скоро колдунов в колыбели ловить придется.
– Так ага, так ага.– Король-оборотень, скорбно поджав губы, обошел Тимофея.– Как страшно жить! Вот она, молодежь. С виду такой благообразный юноша…. И колдун! Как отличить?
– Я не колдун!– Тимофей дерзко, как советовал Морквин, глянул в глаза инквизитору.– Я
– Все так говорят, пока не встретятся с моим палачом,– инквизитор, не решаясь сесть в присутствии короля, переминался на ревматических ногах.– Я вижу, вы тут беседуете. Так продолжайте, я позже зайду. Возможно, к утру, ты вспомнишь еще что-нибудь.
Палач, до этого скромно молчавший в углу, вдруг откашлялся. Инквизитор приподнял левую бровь.
– Что такое?
– Прошу прощения, святой отец. Думаю, этот юноша не может быть колдуном…
Король возмущенно махнул мантией.
– Видите, дорогой друг? И ваш человек околдован. Это оборотень, чародей!
– Да-да-да, – инквизитор с любопытством оглядел Тимофея.– Думать, любезный господин Алвик, не ваша работа. Впрочем, есть способ проверить. Бросим теперь его в воду. Не утонет,– колдун, утонет,– что ж, ошибка вышла, так ведь и воровать тоже грех. Потеряем этого – не беда. Колдуна для допросов нам и второго хватит. Настоящего, того, что в подвале теперь дожидается.
– Я лучший вор на острове!– Быстро сказал Тимофей.– И я могу это доказать. Украду что угодно у любого!
– Ложь!– возразил король.– В замке ничего не пропало.
Уловив сомнение в глазах инквизитора, Тимофей нагло заявил:
– Да хоть простыню ночью из-под короля с королевой!
– Негодяй!– король даже покраснел.– Да как ты смеешь?! Я прикажу содрать с тебя кожу!
– Любопытно,– сказал инквизитор.– А не испытать ли нам его? Такого лжеца свет не видывал. Укради простыню и принеси мне ее до рассвета. А не успеешь,– мой палач с радостью исполнит то, что пожелал наш добрый король. Не правда ли, любезный господин Алвик?
Палач смиренно склонил голову.
– У вас ангельское сердце.– Разочарованный тем, что казнь откладывается, король первым покинул пыточную.
Чуть задержавшись, господин Дуфф распорядился:
– Цепей не снимать, дверь запереть! И поставьте стражу. Если ты настоящий вор, тебя это не остановит. Итак, до встречи, юноша,– и он вышел из комнаты.
Добрые братья, ворча, сняли «испанские сапоги», собрали и унесли инструменты.
Господин Алвик последним подошел к Тимофею, ослабил оковы, смазал раны пахучей мазью, кротко вздохнул:
– Удачи тебе! И спасибо за понимание. Так тяжко иногда, а поговорить душевно не с кем. Палач всегда одинок. Если украсть простыню не получится, сильно не переживай. Я тебя, перед тем, Альберт с Бенедиктом костер зажгут, удавлю. Обещаю, больно не будет.
Палач ободряюще кивнул
– Ну, я не прощаюсь,– и дверь за ним захлопнулась. Стражник снаружи с лязгом задвинул засов…
глава тринадцатая
Вор
«Простота хуже воровства»,– прикованный к стене, Тимофей изнывал в оковах. Нет хуже для вора, если он еще и простофиля. Ладно, доверился этому борову, Морквину, назвался вором. Ну, утопили бы во рву, проверяя, колдун я или нет. Инквизитор вполне приличный старик, дело предлагал. Не то, что добрые братья, Альберт с Бенедиктом.