Мельничиха из Тихого Омута 2
Шрифт:
— И как это сделать? — поинтересовался судья.
— Очень просто, — идеи у меня так и фонтанировали. — Давай поженимся.
— Ну наконец-то хоть одна здравая мысль, — заявила Жонкелия, прихлопнув ладонями по коленям.
Но Рейвен не торопился разделять её восторги.
— Мне кажется, — сказал он спокойно, — это не то что вы подумали, Жонкелия.
— Конечно! — я в азарте пристукивала кулаком о ладонь. — Это для прикрытия. Мы объявим о свадьбе, пригласим всех деревенских девушек
— Беда-а, — протянула мамаша Жо и опять обхватила голову.
— Никакая не беда, мамашенька, — обиделась я. — Это прекрасная возможность поймать их всех. Чтобы никто не улизнул. И ваша помощь мне необходима. Потому что я понятия не имею, как тут организовываются свадьбы. Мне понадобятся зеркала, — я загибала пальцы, — сети, крепкая и длинная верёвка, и человек шесть сильных мужчин, вдвоём мы с Рейвеном не справимся.
— Верёвка-то зачем? — спросил судья.
— А как же — уничтожить главное зло? — ответила я вопросом на вопрос.
— Я — спать, — объявила мамаша Жонкелия и поднялась с табуретки с таким видом, будто уже сейчас отправлялась на войну с ведьмами. — И вам то же советую.
Намёк был понятен, и я отправилась провожать Рейвена до дверей, хотя мне хотелось обсудить свой план до мелочей.
— Наведаюсь к Шемсину и его дружкам, — сказал судья, прощаясь. — А ты будь поосторожней. Воевать с ведьмами — это, всё-таки, моё дело.
— Ну да, — усмехнулась я, — мельничиха должна заниматься зерном. И всё-таки не понимаю…
— Чего? — спросил он.
— Почему моргелюты показали книгу только мне и Бриско?..
— По-моему, ты думаешь совсем не об этом, — Рейвен ушел, даже не сделав попытки поцеловать меня на прощание.
Но сказать честно — на лестнице маячила Жонкелия, так что целоваться при ней было не очень.
— Опять шпионите? — спросила я её, поднимаясь по ступеням. — Мамашенька, я — умная и самостоятельная женщина, не надо меня пасти.
— Умная? — усомнилась старуха. — С большого ума ты мужику жилы тянешь.
— В смысле? — я полностью была захвачена планами по разоблачению ведьм, и разгадывать намёки Жонкелии не было ни времени, ни желания.
— В смысле, — передразнила она меня. — Что за свадьбу ты решила устроить?
— Это для дела, — объяснила я.
— Вот то-то и оно! — вспылила старуха. — Дразнишь мужика… как своего осла яблоками!
— Мамашенька! — уставилась я на неё изумлённо. — А кто там сводничал в пользу графа? И говорил, что судья — сумасшедший и замуж за него не надо?
— Что было, то прошло, — ответила она невозмутимо. — Спать иди.
— Что-то изменилось? — окликнула я её вслед. — Может, господин судья вам взятку дал, чтобы вы к нему подобрели?
Жонкелия остановилась
Я сморгнула — и наваждение пропало. Передо мной снова была прежняя Жонкелия, и она сварливо отрезала:
— Просто вы с ним — двое чокнутых. Лучше пары не найти!
Она хлопнула дверью, а я осталась одна в коридоре.
Поспать мне удалось. Только я составила в мыслях наполеоновский план по зачистке Тихого Омута, только немного успокоилась, завалилась в постель и закрыла глаза, как снизу послышался бешеный стук — кто-то молотил кулаками по входной двери.
Мы с Жонкелией выскочили в коридор одновременно, и на физиономии старухи явственно читалось: я же предупреждала!
— Открывайте! — раздался голос Рейвена, и стук стал ещё сильнее.
Похоже, теперь судья молотил по двери ещё и ногами.
Я бросилась к двери, не раздумывая, отодвинула засов, распахнула настежь…
— Этого держите! — рявкнул Рейвен, заталкивая в кухню мужчину, который вяло отбивался и пытался обойти судью, чтобы выйти из дома. — Свяжите его! — Рейвен схватил мужчину за шкирку и поволок в угол. — Он не в себе! А я за остальными!
Проснулись работники, Жонкелия притащила верёвку, а Рейвен, не дожидаясь, рванул наружу и исчез в темноте.
Пока мужчину связывали, он бормотал что-то непонятное — про воду и купание, и глаза у него были мутными. И ещё была рыжая борода, притом, что волосы на макушке — чёрные… И где-то я его видела…
— Мастер Шемсин! — узнала я гончара. — Что случилось?
— Ты с ним знакома? — Жонкелия отряхивала ладони, с удовлетворением разглядывая связанного мужчину.
— Это ему задолжал Бриско, — пояснила я коротко.
— А, — старуха посмотрела на гончара с интересом. — Так он же городской. Здесь-то что делает?
— Судья привел поговорить? — неуверенно предложила я.
— Час прошел, — возразила Жонкелия. — Если только господин судья слетал туда и обратно на мет…
— Мамашенька! — предостерегающе зашипела я, и она замолчала.
Разумеется, никто больше не пошел спать, а Рейвен вскоре притащил на мельницу упиравшихся Мадауга и Лоури.
— Заприте дверь! — велел он, и мы с Жонкелией тут же исполнили приказ, а потом скрутили плотников так же быстро, как гончара.
Трое связанных мужчин вели себя странно — как зомби в фильмах. Заторможено раскачивались из стороны в сторону, взгляды у всех были пустыми, да ещё непонятное бормотание про воду.
— Что произошло? — спросила я у Рейвена, с ужасом глядя на мастеров. — Что ты с ними сделал?