Мельничиха из Тихого Омута
Шрифт:
А то, что кузнеца убили, я не сомневалась. Как и не сомневалась, что судья ошибся, и убийство имело место именно после моего разговора с лавочником.
– Мой разговор с Квакмайером слышала его дочь, - сказала я, одергивая юбку.
– И если вы хоть немного пораскинете мозгами, то поймёте, что я говорю дельные вещи.
Судья подавил вздох, но приготовился слушать. Ну, как слушать - состроил такую скучную физиономию, будто знал заранее, что я только и могла, что выдать какую-то глупость.
– Всё дело
– Уверена, что Бриско полностью заплатил плотникам и гончару, но они решили смошенничать и подделали расписку. Им не нужен договор со мной, они пытаются всеми силами не допустить его заключения. Поэтому когда кто-то из их знакомых услышал, что я говорю про Шолдона, кузнеца пошли и убили.
– Убили, чтобы помешать заключить договор?
– уточнил судья с самым несчастным видом.
– Конечно! И теперь опасность грозит Квакмайеру. Вы должны немедленно...
– Хозяйка, - перебил он меня, - скажите-ка мне, пожалуйста, остановит ли вас убийство от заключения договора?
– Мне придется искать другого свидетеля.
– И что? Вы его найдете за пару дней. Вряд ли ваши кредиторы намерены поубивать половину деревни. Потому что тогда вы пойдете в город и найдете свидетелей там. Или заключите договор вовсе без свидетелей. Да и зачем им отказываться от договора? Они получат деньги. Если их расписки - обман, то тем более надо заключить договор. Так вернее. К тому же, кузнец утонул ночью, а не после вашего разговора с Квакмайером.
– Да с чего вы решили?
– вспылила я.
– С того, - повысил он голос.
– Он утонул между полуночью и тремя часами, это моё официальное заключение!
– Так, - я попыталась успокоиться, потому что ссориться с представителем закона было бы глупым и безнадежным делом.
– Значит, ночью?
– Ночью.
– И вы не верите, что это - убийство? Раз сказали, что он утонул, а не его убили.
– Не представляю, как можно утопить такого медведя, как Шолдон, - признался судья, тоже остывая, и добавил совсем примирительно: - К тому же, я осмотрел его дом и обнаружил кое-что...
Он снял шапку и достал из-под подкладки две серебряные пули. Одна была деформирована
– та самая, которой стреляли в меня в лесу, а вторая. совершенно целая. Гладенькая, блестящая, полированная на бочках.
– Нашел у Шолдона в кузнице, - сказал судья, подкидывая серебряные пули на ладони.
– По виду - похожи. Они точно делались для одного ружья.
– А для кого он делал пули, не узнали?
– я во все глаза смотрела на маленькие серые комочки, которые вполне могли бы оказаться в моей голове.
– Для себя, - ответил судья.
– Ружье я тоже нашел.
– Постойте-ка, - я подозрительно покосилась на него, - Если кузнеца убили ночью, то вы-то как об этом узнали? Да ещё успели его кузницу обыскать!
–
– К тому же, я сначала заглянул к нему в кузницу, а потом уже пошёл сюда.
– Почему именно сюда?
– пристала я.
– Здесь странное место, - замямлил он, но я не поверила.
– Говорите неправду, - сказала я презрительно.
– Просто не хотите выдавать осведомителя. А я вот что вам скажу - тот, кто сказал, что в озере труп, тот и может быть убийцей.
Судья промолчал, пряча пули за подкладку шапки, но было ясно, что он уже всё для себя решил. Кузнец утонул ночью, и это - не убийство.
Зачем только кузнецу стрелять в меня?.. И зачем убивать Бриско и.
Стоп, Светик. Допустим, кузнец увидел, как мельник разговаривает с моргелютами, посчитал его колдуном и убил. Потом увидел, как с ними разговариваю я - и попытался убить меня. Моргелюты слышали наш разговор и решили защитить свою хозяйку. Вернее, защитить непрерывную поставку хлеба. И утопили кузнеца.
Как всё просто для этих монстров.
Жонкелия была убеждена, что это они утопили Бриско, и почти не ошибалась на счет хлебожоров.
– Мне надо идти на мельницу, - сказала я, поднимаясь и отряхивая юбку.
– О важном деле вспомнили?
– спросил Кроу, покосившись на мои чулки.
Спросил вроде бы вежливо, но я сразу поняла, что интересуется он неспроста. Он меня подозревал, этот Чёрный Человек. Только знать бы наверняка - в чём. Но ладно, по крайней мере, стрелять в меня больше некому, а с судьей можно разобраться потом.
– Я покупки домой везу, если заметили, - указала я на свою тележку.
– Заглядывайте потом, когда разберетесь с трупом. Если будет аппети... если проголодались, то покормлю. Сегодня у меня малосольная форель по моему личному рецепту. И уберите бедолагу из воды поскорее, - я махнула рукой в сторону сапог, торчавших из воды.
– Я хоть и не брезгливая, но мне воду пить из этого озера.
– Оно проточное, - мрачно ответил судья.
– Да без разницы, - я в последний раз посмотрела на его каракули, валявшиеся на камнях, на берегу, и пошла к дороге.
Сегодня же ночью надо поговорить с этими водяными поганцами. Не слишком ругать - они ведь защитили меня, но объяснить, что топить людей не следует. Любых людей, даже самых злобных.
Дотолкав тележку до мельницы, я была встречена Жонкелией. Покупки произвели впечатление - разбирая их, старуха раскраснелась, заволновалась. Она поставила продукты на полку в холодной кладовой и застыла, глядя на них, будто не верила собственным глазам.
– На неделе съезжу в город, - сказала я небрежно.
– Подумайте, что нам ещё может понадобиться. Составим список. Сегодня ведь у нас снова аншлаг по полной. то есть, много заказов.