Мельничиха из Тихого Омута

Лакомка Ната

Больше всего мне бы сейчас хотелось выкупаться, но с этим придется подождать. По-крайней мере, пока судья не уйдет с мельницы.

– Я проверю кузни. А дверь надо починить, - он посмотрел на покосившуюся дверь.

– Надо, - согласилась я, вытираясь и повязывая волосы в «хвост» пониже затылка.
– Но это уже завтра. А сейчас нам надо поесть. Садитесь за стол.

Нет, я совсем не собиралась очаровывать Рейвена Кроу. Слишком уж въедливо он принимал участие в моей жизни, слишком неудобные и даже опасные вопросы задавал, но когда судья вот так послушно уселся на лавку, положил рядом шапку и следил за мной взглядом,

пока я повязывала фартук и взбивала яйца, - серебряные пули и водяные казались чем-то совершенно неважным. Я отворачивалась, пряча улыбку, потому что мне было приятно готовить для мужчины, который не спускал с меня глаз.

Когда омлет запекся с одной стороны, я перевернула его и задвинула подальше в печь, чтобы получилась зажаристая корочка.

Судья молчал, и молчание затягивалось.

– Получается, сегодня вы второй раз спасли мне жизнь, - сказала я, доставая чашки и ложки.

– Я ведь и не сообразила, что происходит. Так бы и стояла там на дороге, пока наш охотник на оборотней не прицелился бы получше.

– Охотник на колдунов, - мягко поправил меня Рейвен.
– По местным поверьям, колдуна можно убить только серебряной пулей.

– Небольшая разница, - ответила я, дернув плечом.
– Если только вы не намекаете, что я -колдун. Или что мой бедный муж был таким. Вы верите в колдунов?
– я постаралась произнести это с максимальным презрением, чтобы сразу показать, что я-то ни в каких колдунов не верю.

От ответа судью избавило появление Жонкелии.

Старушенция преобразилась, будто над ней поколдовала фея из сказки. Вместо карги в поношенном платье перед нами стояла важная и хорошенькая пожилая дама. Она одергивала кофту и разглаживала ладонями складки на юбке, словно предлагая собой полюбоваться.

– Отлично выглядите, мамашенька, - сказала я весело.
– И всё удачно подошло, по-моему? А туфли?

– И туфли подошли, - проворчала она, давая понять, что мамаша Жо, хоть и сменив платье, осталась верна себе.
– А всё-таки не стоило тратить деньги зря.

– Это совсем не зря, - заверила я её.
– Клиенты пойдут к нам охотнее, если мы с вами будем чистенькими и красивыми, а не напоминать нищенок с большой дороги.

– Красивыми...
– буркнула она и покосилась на судью, который сидел за столом, сложив руки на коленях, как примерный мальчик.

– Пригласила господина Кроу остаться на ужин, - объяснила я.
– Сегодня у нас опять омлет, но завтра отправимся за покупками, - я не менее весело потрясла поясной сумочкой, заставив монеты звенеть.
– Хватит нам уже бедствовать. Правильно, мамашенька?

– Доставай свой омлет, - велела она, вооружаясь ложкой.
– Я сегодня за день ни разу не присела.

– Тогда сейчас - самое время отдохнуть, - я вытащила из печи сковороду и поставила её на стол.

Омлет получился румяным и пышным, и выглядел очень аппетитно, несмотря на отсутствие закусок. Раскладывая его по тарелкам, я думала, что завтра обязательно куплю мяса, куплю петуха курам на развод, надо будет купить масла и молока, разных круп, и специй, чтобы даже самая простая еда употреблялась с удовольствием и не приедалась. Можно купить яблок - свежих, моченых или сушеных, и обязательно - мёда, потому что сладенького хотелось по-страшному. Вряд ли здесь есть сахар и шоколад, но уж сладкой выпечкой я себя обеспечу.

– Господин

Кроу пообещал отправить нам двух помощников на завтра, - сказала я, когда мы, обжигаясь и дуя на ложки, поглощали нежный омлет.

То ли печь на мельнице Тихого Омута оказалась волшебной, то ли просто я была очень голодной, но мне казалось, что такого удивительного, по-настоящему волшебного омлета мне никогда не приходилось пробовать в своем мире. Как странно, что только оказавшись в этом странном месте - в деревушке, где происходила всякая чертовщина, я почувствовала вкус настоящей жизни. Не жизни по ту сторону компьютерного экрана, и даже не жизни в комфортабельных отелях на морском берегу. Теперь всё, что было там, виделось словно в тумане, и казалось выдумкой, как фильмы, которые я смотрела по телефону.

– Помощники - это хорошо, - согласилась Жонкелия, не поднимая глаз от тарелки.

– Думаю, пока не холодно, они могут пожить в сарае, - сказал судья, уписывая омлет так, что любо-дорого было смотреть.
– Утеплятся там - то, что надо.

Я чуть не уронила ложку, когда это услышала.

– Подождите, господин Кроу, - начала я, осторожно подбирая слова.
– Но я думала, они будут приходить на работу на день. Мы с мамашей - слабые одинокие женщины. Нам опасно жить рядом с вашими. э-э. ребятами. Да и неприлично, в конце концов.

Про неприличности я придумала сходу, но судья не проникся.

– Что вы так перепугались, хозяйка?
– поинтересовался он.
– Когда вас чуть не подстрелили

– вы и глазом не моргнули, а тут - на вас просто лица нет.

– Подстрелили?
– Жонкелия вынырнула взглядом из тарелки и уставилась на меня.

– Хотели подстрелить, - объяснил судья, и голос его звучал обманчиво мягко.
– Серебряной пулей.

– Вы видели, кто это был?
– резко спросила старуха.

– Нет, не успел разглядеть. Я предложил поселить на мельницу двух молодцов, чтобы они помогали вам с работой, а заодно и охраняли, но хозяйка почему-то против. Спасибо, очень вкусно, - он с сожалением посмотрел на пустую сковородку и положил ложку.

Я не могла поверить собственным ушам. Только что он лопал мой омлет и нахваливал, а теперь самым наглым образом сдавал меня Жонкелии.

– Достаточно просто помочь нам днём...
– начала я, но тут старуха меня перебила.

Да как перебила! Грохнув чашкой по столу так, что сковорода подпрыгнула. Я тоже подпрыгнула, и только судья даже бровью не повёл.

– Даже не обсуждается, - объявила мамаша Жо.
– И работники не будут жить в сарае. Они будут жить здесь, на мельнице. Чулан всё равно пустой.

– Мамашенька!..
– воскликнула я.
– Это неприлично.

– Не обсуждается!
– рявкнула старуха.

Меня бросило в холодный пот, когда я представила, что два шпиона судьи (а что он предлагает мне не охрану, а шпионов - я не сомневалась), будут жить на мельнице, по соседству с моргелютами.

– Вот и договорились, - с удовлетворением произнес Кроу.
– Сегодня запритесь получше, а завтра пришлю людей. Спокойной ночи, дамы, - он забрал шапку и встал из-за стола.

Он ещё и улыбнулся мне на прощание. Я тоже выдавила улыбку, поблагодарив за помощь, хотя больше всего хотелось попросить не лезть в мою жизнь. Мамаша Жо проводила гостя и забаррикадировала двери так, что вряд ли бы и муха пролетела.