Мелодии белой ночи

Грей Ронда

В Корт-хаусе?

Какая ирония судьбы! Норман абсолютно прав, хотя имеет в виду нечто совершенно

другое!

— Да, я спала с Реймондом... Да, это случилось в Корт-хаусе...

Словно со стороны Линн услышала собственный голос, произносящий роковые слова,

и последняя, хрупкая связь между нею и Норманом оборвалась навсегда. Она сказала правду,

но истинного положения вещей шеф по-прежнему не представлял.

— Понятно.

Ничего-то тебе не понятно!

Да и откуда взяться пониманию? Не будь ты настолько

слеп, ты бы давно увидел, что я безнадежно в тебя влюблена, что ты — тот единственный,

кому я вручила сердце! — горько размышляла Линн. Можно ли допустить, чтобы Норман

по-прежнему пребывал во власти заблуждения, думая о ней самое худшее?

— Что произошло, Линн? Этот ловелас охладел к тебе, едва затащив в постель? —

Дожидаться ответа Норман не стал. — А ты воспользовалась мною, чтобы заставить парня

ревновать?

63

— Что? — Линн решила, что ослышалась: ведь более абсурдного предположения и

представить было невозможно!

— Ах, мы оскорблены в лучших чувствах!

Норман наклонился вперед, и, хотя собеседников разделял стол, Линн инстинктивно

отстранилась. Судя по кровожадному виду, шеф и перед смертоубийством не остановится!

— А может, тебя потрясло то, что я разгадал твои грязные уловки? Иначе и не

назовешь: грязные уловки расчетливой, мерзкой интриганки! Ты решила подстраховаться,

да? Если Монкфорд даст тебе отставку, то останусь я. Надеялась, что из двух любовников

хоть один непременно даст себя заарканить! — Норман ударил кулаком по столу с такой

силой, что пресс-папье едва не слетело на пол. — Вот так бы и задушил тебя!

— Почему? Гордость задета? — Линн часто-часто заморгала, сдерживая подступившие

к глазам слезы. — По-твоему, я интриганка?

— Станешь отрицать?

— Зачем? Ты говоришь, я тебя бессовестно использовала, но ведь и ты во мне видел

игрушку, не более! Заниматься любовью — это всегда пожалуйста, а от серьезных

обязательств увольте! Раз уж в правдоискатели записался, так не лицемерь хотя бы перед

собою! Сознайся, что бросил бы меня, не моргнув и глазом, как только наши отношения тебе

бы прискучили!

Щеки Линн горели, голос срывался на крик. Благодарение Богу, дверь в кабинет была

плотно закрыта. Ведь некоторых хлебом не корми, дай сунуть нос в чужую личную жизнь...

Недолгий роман тщательно скрывался от посторонних глаз, так что сегодняшний скандал

оказался бы манной небесной для офисных сплетников!

— А когда ты решила втянуть в игру меня? — Норман нервно постучал ручкой по

столу. —

Когда впервые поглядела в мою сторону? По возвращении из отпуска? Или

раньше?

— Не глупи, — прошептала Линн.

На лбу у нее поблескивали капельки испарины, словно молодая женщина только что

пробежала марафонскую дистанцию.

— Ты охотилась за Реймондом? Или за мной?

Норман хищно сощурился, и секретарша потупилась, не в силах выдержать его взгляда.

Разумеется, он решил, что Линн сгорает со стыда.

Но поскольку оправдываться Линн было не в чем, а открыть правду она не могла, то и

покорилась судьбе, даже не пытаясь отстаивать собственное достоинство. День этот, хоть и

кажется вечностью, однако все-таки ограничен временными рамками и рано или поздно

закончится. Маленькое, а все-таки утешение...

— Ты никак не могла забыть, в какой ресторан я иду, — саркастически заметил

Норман. — На тебя это не похоже. Может, ты рассчитывала на то, что я увижу тебя с

кавалером и потеряю голову от страсти? Так?

— Ты глубоко ошибаешься. — В голосе ее звучала неподдельная искренность, и

Норман побагровел от гнева. — Послушай, я пойду, ладно?

— Никуда ты не пойдешь! — рявкнул директор агентства с таким возмущением,

словно капризная секретарша затребовала билет на Луну. — Я еще не кончил! Ты не

переступишь порога моего кабинета до тех пор, пока не объяснишь все до последней

мелочи! Пока не выложишь всю подоплеку гнусной интриги!

— Силой ты меня не удержишь! — запротестовала Линн, но как-то не слишком

убедительно.

Странно, что он до сих пор не догадался о своей власти над секретаршей по одному-

единственному факту: если бы Норман и впрямь ничего для нее не значил, она бы просто

развернулась и ушла. Как можно закрывать глаза на очевидное?

— Где кончается ложь и где начинается правда?

64

Стороннему наблюдателю вполне могло показаться, что директор агентства

образумился. Голос его теперь звучал ровно. Но лицо, обратившееся в маску, лишний раз

доказывало: спокойствие это — мнимое.

— Твоя мать и в самом деле умерла? — осведомился Норман подчеркнуто любезно. —

Ты и в самом деле жила в том коттедже? Или все это — часть имиджа простодушной

провинциалочки?

Линн судорожно вцепилась в подлокотники кресла.

— Да как ты смеешь думать, будто я солгала о матери? — еле слышно прошептала она.

Норман пропустил вопрос мимо ушей.

— И ты действительно вот уже несколько лет живешь этакой целомудренной