Мелодии белой ночи
Шрифт:
— Мне пора идти.
— Ты не допила кофе.
— Ах да! — нервно хихикнула Линн и тут же мрачно свела брови.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — осведомился Норман, очевидно решив, что
секретарша ведет себя несколько странно.
— Вполне. Лучше не бывает.
— Ты непривычна к алкоголю, верно?
— Да, я вообще не пью, потому что ужасная зануда и вечерами сижу в четырех стенах
перед телевизором, с чашкой горячего шоколада в руках.
— Я почему-то
— Нет, в гостях я выпиваю рюмку-другую, — поспешно принялась она оправдываться.
— Но запираться в спальне с бутылкой дешевого вина...
— Почему именно дешевого?
Эта мысль вдруг показалась ей чрезвычайно глубокой.
— И верно! — со всей серьезностью подтвердила Линн. — Запираться в спальне с
бутылкой дорогого вина никому не возбраняется!
— Вижу, ты схватываешь на лету...
54
Наступившее молчание длилось целую вечность. В груди у Линн стеснилось, дыхание
перехватило, и она закрыла глаза, чувствуя, что теряет сознание от одного присутствия
Нормана... Поэтому не видела, как он склонился к ней, опираясь о подлокотники кресла. Не
смогла Линн противостоять и жадному натиску его губ, настойчивому напору языка. Она
вздохнула... и ответила на поцелуй.
8
А почему бы и нет? Линн самозабвенно обняла Нормана за шею, подалась всем телом
навстречу его губам. Неуловимо легким движением он подхватил ее на руки и, не размыкая
объятий, перенес на диван. Не открывая глаз, молодая женщина чувствовала, как груди ее
напряглись под блузкой в предвкушении ласк.
Со времен Реймонда прошло столько времени! Собственно, те ощущения давно
поблекли, а теперь и вовсе утратили силу. Настоящее словно заслонило собой прошлое.
Увидев возлюбленного, Линн испытала разочарование столь сильное, что волшебный ореол
утраченной любви развеялся сам собой.
Просторный диван оказался мягче ее кровати. Освобождая место, Норман скинул на
пол несколько вышитых подушек. Линн на всякий случай зажмурилась еще крепче: ведь
стоит взглянуть в лицо реальности — и чары непременно рассеются!
Долгий поцелуй прервался, и молодая женщина поневоле открыла глаза. Норман
смотрел на нее сверху вниз, отстранившись на каких-нибудь несколько дюймов.
— Ты уверена, что хочешь остаться здесь? — спросил он.
Линн улыбнулась краем губ: что за неуместный вопрос! Зачем ставить ее перед
выбором, если отступать уже поздно?
— А если не здесь, то где? — томно спросила она.
— Мы можем перебраться наверх, в мою спальню, на кровать.
— Диван выше всяких похвал. Его с
— А еще ты можешь вернуться домой на такси, отделавшись разве что легким
головокружением от выпитого вина.
Линн не ответила. Притянула Нормана к себе и стиснула коленями его бедра, мысленно
проклиная узкую юбку, не приспособленную к таким маневрам.
Норман снова принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею, нежно прикусил зубами ухо,
запустил пальцы в волосы. А когда ласково откинул ей голову и проследил языком контур
ключицы, дыхание у Линн перехватило.
Она даже не заметила, когда Норман справился с пуговицами блузки и расстегнул
лифчик. Собственно, в лифчике Линн не нуждалась: не такой уж пышный у нее был бюст,
чтобы подыскивать для него «упаковку». В сознании воскрес давным-давно позабытый
эпизод. Как-то Реймонд сказал, что впервые разглядел красавицу в женщине, не обладающей
роскошными формами. Нет, он и не думал иронизировать, он и впрямь не на шутку
удивился!
— Собственно, размер у меня далеко не четвертый, — смущенно произнесла она, и
Норман приподнял голову.
— С каких пор это имеет значение? — поинтересовался он.
— Ну, я не знаю, что тебе нравится... — начала Линн и смущенно умолкла.
— Я, видишь ли, придерживаюсь широких взглядов.
И, словно подтверждая свои слова, Норман втянул в рот розовый сосок, пощекотал его
языком, затем приник губами к пурпурной окружности...
Линн снова ощущала себя девственницей. Каждое прикосновение, каждая ласка
казались ей внове. Вот только в отклике ее не было робкой застенчивости. Никогда еще
Линн не влекло так к мужчине. Никогда еще поцелуи и касания не таили в себе столько
неизъяснимого блаженства.
55
Но вот Норман слегка приподнялся, стягивая с себя рубашку, а затем встал, чтобы
избавиться от остальной одежды.
Линн завороженно наблюдала за происходящим. В офисе их всегда разделяла незримая
преграда, исключающая самую мысль о сексе, и потому зрелище, представшее ее взору,
явилось настоящим откровением. Она неотрывно следила за пластичными движениями
Нормана, любовалась четкими линиями мускулистого торса.
Правда, исступленная сила собственного отклика слегка испугала Линн. Ведь с
Реймондом все было иначе. Она ждала его приездов с замирающим сердцем, но в отсутствие
любимого не изнывала от неутоленной жажды. В торопливых объятиях возлюбленного
ощущалось нечто воровское, нечистое, страсть иссякала раньше, чем набирала мощь. А