Мелодия Бесконечности. Симфония чувств
Шрифт:
Теперь же он вынужден оставить их - это всё, о чем мужчина мог думать сейчас, едва выдерживая натиск всех этих чувств. Его чувства больше никогда не достигнут небес.
Нет, Лаура не зрения его лишила, она забрала у него саму жизнь. Свеча отдавая свое тепло, сгорает, а звезда, прежде чем упасть, освещает своим светом тьму... Он был сейчас этой свечой, этой звездой...
– Ваша Милость, проснитесь, ваша милость, - мягкая женская рука аккуратно легла ему на плечо, и приятный голос грудного тембра продолжил, - Я принесла вам ужин.
Не самое худшее пробуждение из возможных, чего греха таить.
Ему помогли подняться, и мужчина уловил тонкий аромат женского парфюма, а руки, помогавшие ему, были нежными и ухоженными
Расположившись за обеденным столом, дальше мужчина хотел уже самостоятельно обслужить себя, но все те же руки продолжали его ненавязчиво направлять.
– Меня зовут Тристана, господин, - голос не был вкрадчивым и льстивым, он лился ровно и свободно, в нем звучало искреннее участие, - Я здесь для того, чтобы служить вам.
Мужчина негромко усмехнулся, повернув лицо на звук ее речи:
– Сейчас мне более необходим друг, а не слуга, - Джон кивнул, приглашая собеседницу присесть рядом с ним за стол, - Не желаешь разделить со мной ужин? Тристана, верно?
– Но... Господин уверен в том, что хотел бы видеть меня рядом за своим столом?
– голос женщины дрогнул, - Никто и никогда не предлагал мне ничего подобного... Мое дело - исполнять желания господина.
Мужчина на секунду задумался, потом улыбнулся:
– Тогда представим, что я желаю, чтобы ты разделила со мной этот ужин. Тем более, что мне бы действительно этого хотелось.
– Слушаюсь, господин, - женщина поклонилась и робко присела на самый край соседнего стула. Он не мог видеть её, но слышал мягкое шуршание её одежд.
– Не господин - друг. Мы оба теперь одиноки и растерянны, так почему бы нам не поддержать друг друга, не скрасить это одиночество, - и чувствовалось, что он нуждается в этом гораздо больше, чем она сама, - Повтори: друг.
Мужчина настаивал, и она послушно повторила за ним, точно пробуя на вкус это слово:
– Друг...
– задумчиво протянула джинния, дивясь тому странному теплу, что оно вызывало, - Марк, наверное, тоже мог бы стать мне другом... Он первый, ещё до господина, интересовался моей судьбой...
Она хотела было погрузиться в созерцание собственных дум, но оживившийся при упоминании Марка мужчина отвлек её внимание своими расспросами:
– Марк?
– Джон ухватился за упоминание этого имени, как утопающих хватается за тоненькую соломинку, - А как же выглядел знакомый тебе Марк? Это был высокий, худой и бледный сероглазый юноша?
– Это определенно он, - от удивления Тристана даже отложила в сторону столовые приборы, - Но откуда господину известно?
С интересом наблюдала она за изменившимся его лицом.
– Я знаю его, славный молодой человек, сильный и надежный, - мужчина немного помедлил, прежде, чем продолжить, - Мне нужна будет твоя помощь. Поможешь мне, Тристана?
– Как другу?
– с опаской и некоторым недоверием чернокожая джинния посмотрела на него.
– Мне нужна твоя помощь. Помоги мне, прошу тебя, - Джон накрыл её руку своей теплой ладонью, и что-то в его словах заставило поверить, а его тепло согревало и успокаивало, - И я не забуду твоей доброты, я сделаю всё, чтобы ты стала свободной - даю слово. Мне нужно убедиться, что близкие в безопасности, и передать послание Марку.
– Госпожа не одобрит этого, Ваша Милость, - слабо возразила Тристана, густо покраснев.
– А мы не скажем ей, - мягко шепнул мужчина, - И она ничего не узнает.
– Я подумаю, что смогу сделать для вас, Господин, - осторожно, расплывчато произнесла женщина.
– Расскажи мне пока о себе, - попросил Джон. И она поддалась потребности быть откровенной с ним, поведав о своей жаркой родине, где дуют горячие ветры, где вода ценится дороже богатств, где некогда, среди каменных дворцов и храмов, её народ жил в гармонии с окружающей природой, следуя древним традициям, бережно хранимым и передаваемым из поколение в поколение. Сейчас уже от её народа, бывшего когда-то
Таким образом началась их вынужденная дружба, которая, тем не менее, помогала обоим спасаться от тоски и одиночества. Стражи, неусыпно дежурившие у его дверей, строгие и суровые, следили за тем, чтобы никто не беспокоил господина. Но это больше походило на стражу, а не охрану - и фактически, они с чернокожей джиннией были друг для друга единственными собеседниками. И беседы их были долгими и содержательными, и всё больше проникались они друг у другу, взаимная дружба и взаимное уважение крепли с каждым проведенным в обществе друг друга днем. Тристана обещала мужчине рассказывать обо всем, что происходило в жизни близких ему людей, но новости чаще были тревожными.
А время неумолимо летело вперед, и так прошло шесть месяцев, в течении которых ни Джон, ни Маргарита ни на минуту не забывали о существовании друг друга. Маргарита упрямо твердила, что сердце подсказывало ей, что любимый человек не погиб, а сумел выжить в катастрофе. Она отказалась присутствовать на похоронах и не давала интервью. Впрочем, надо заметить, что ей было совершенно не до внимания папарацци - беременность девушки протекала очень тяжело, приходилось все чаще посещать клинику, борясь с ежедневной тошнотой, головной болью и отеками. Спокойствия не добавляли заботы вступления в права наследования всего бизнеса считавшегося покойным супруга, сопровождающиеся тщательнейшей ревизией состояния дел со стороны многочисленных служб, начиная налоговой и пожарной инспекцией и заканчивая инспекцией санитарно-эпидемиологической. И Маргарита была благодарна азиату, взявшему на себя труд разбираться со всеми сложными вопросами аудита. Здоровье отбирало все её силы, и их не оставалось, чтобы вести дела с бесчисленными проверяющими комиссиями. Несколько недель Маргарита даже вынуждена была провести в стационаре под особо тщательным наблюдением со стороны медицинского персонала. Благодаря связям брата пациентке был обеспечен самый лучший уход и наблюдение. Несмотря на все усилия врачей, опасность преждевременных родов всё ещё оставалась.
Маргарита чувствовала себя виноватой, что не могла в достаточной степени проявить участие родственникам супруга, которые также тяжело переживали потерю близкого человека.
Полгода - это много или мало в человеческом понимании? Для Маргариты они прошли как в кошмарном сне, включая визит родственников почившего любимого супруга, которым она не смогла уделить должного внимания, как они того заслуживали. Тяжелое физическое самочувствие и не проходящая душевная тоска. Она продолжала существовать на автоматизме и просыпалась каждое утро больше потому, что так надо, а не так хотелось. И никто не мог подсказать ей, как жить дальше, когда саму жизнь у неё безжалостно отобрали. В ответ на состояние матери и ее настроение, ребенок развивался плохо, а беременность сопровождалась осложнениями. Стиснув крепче зубы, Маргарита продолжала жить дальше скорее по инерции, чем от сознательного желания. Делами бизнеса всё это время занимался Танака-сан, единственный из её знакомых, кто имел опыт ведения подобного рода предпринимательства. То был, видимо, один из редких случаев за последнее время, когда Маргарита проявила хоть какие-то эмоции, разрыдавшись на груди опешившего азиата, когда тот предложил свою посильную помощь, уверив, что из уважения, что он испытывал к Джону, сделает все возможное, чтобы не дать отобрать бизнес у молодой неопытной вдовы. С момента этого разговора Маргарита словно очнулась от тяжелого сна. Всласть наревевшись, ей стало вдруг заметно легче. Если даже он понимает, чего хотел бы сам Джон, и как важно не сдаваться, то какое она право имеет опускать руки? Как смеет так себя вести? И стало легче, словно открылось второе дыхание. И в будущем ей пригодятся все её силы, когда точно черные тучи нависли над её семьей.