Мелодия Бесконечности. Симфония чувств
Шрифт:
– Мне всё равно, - таким был его ответ, сказал, как отрезал, только ей было не всё равно, и сердце разрывалось от боли.
Маргарита схватила его за руку, вырывая из цепких холодных пальчиков, и подняла с пола
– Да, что же они тобой распоряжаются!
– Не трогай меня!
– он тут же высвободил свою руку, принявшись растирать её, точно ему на самом деле было больно, - Ты делаешь мне больно! Больно...
Маргарита смотрела на Джона округлившимися от ужаса глазами:
– Тебе больно от простой человеческой теплоты?
– она отказывалась
– Мне больно...
– повторил он, и только в этот раз в его интонации прозвучали хоть какие-то эмоции, хоть какое-то смятение чувств: значит, они всё-таки ещё остались у него, значит до него ещё есть шанс достучаться, - Это чувство нарушает мой покой...
Но тут снова вмешалась вторая - грациозно поднявшись и не менее грациозно подойдя к нему, она приложила свою холодную руку к тому месту, где до этого прикасалась ладонь Маргариты:
– Дай мне руку, - он вздрогнул, и глаза его расширились, - Теперь не больно?
– в ответ он только кивнул головой:
– Теперь не больно, - тихо прошептал, с трудом выдохнув, точно что-то мешало ему свободно дышать, - Теперь хорошо.
– Один поцелуй - и станет совсем хорошо, - белая развернула его лицом к себе, дотронувшись губами до его губ, от чего лицо его снова стало застывшим, - Вот так - гораздо лучше, не правда ли? Больше не буду тебя целовать, а не то зацелую до смерти.
Позвольте, но это уже, право, слишком!
– Ну, всё! Хватит!
– только Маргарита намерилась сделать шаг, белая снова встала у неё на пути:
– Отойди от него!
– но она уже не вызывала страха, - Ты смущаешь его.
– И не подумаю!
– Маргарита отодвинула её, беря мужа за руку, растирая и согревая своим дыханием его замерзшие пальцы, - Жан, Господи, ты весь холодный! Я готова отдать тебе всё своё тепло, - по её щекам текли слезы, от холода она перестала уже что-либо чувствовать, медленно сползая, не в силах даже удержаться за него обмороженными пальцами, - Я... не могу... Неужели всего моего огня не хватит, чтобы согреть тебя? Так не честно... Моих сил не хватает, я замерзаю...
– она упала прямо на стол с цветами, и звон снова заставил Джона вздрогнуть.
Из руки, пораненной осколками, капли крови попали на единственный уцелевший цветок - и он прямо на глазах начал оживать, раскрыв алые лепестки и распространяя тонкий аромат.
– Роза? Настоящая живая роза?
– Джон замотал головой, усиленно моргая, стараясь сбить с ресниц влагу слез, - Я вспомнил!
– и перед глазами пронеслась вся его жизнь: вот он маленький идет за руку с отцом, вот они с Рафаэлем залезли на высокое персиковое дерево в саду, вот он прощается с близкими, собираясь на учебу, вот он радуется рождению Алишера, вот он встретил Маргариту, вот он стоит у могилы отца, и много чего ещё - всё это не приснилось ему, всё было с ним на самом деле. Это всё - его воспоминания, его жизнь, и ни кто не в силах отнять это у него. Семья, друзья... Маргарита!
И когда он бросился
– Держись, родная, скоро мы будем дома.
Маргарита в ответ только слабо улыбнулась:
– Жан, ты вернулся!
– Только не рассчитывайте, что вы живыми покинете замок!
– пугающий ледяной смех, и в зал ворвался северный ветер, кружа обломками стола и стула, разбивая ледяные стекла в окнах, осколками вонзавшиеся в спину Джона, оставляя на его одежде алые отметины.
– Ты, ты так любишь её, что согласен принять боль?
– молчавшая до этого ледяная дева снова подала голос, с интересом и странной теплотой всматриваясь в его глаза, - Это и есть любовь? Когда тебе всё равно, что будет с тобой, но не всё равно, что будет с тем, кто дорог тебе? Хотела бы и я, чтобы меня кто-нибудь так же полюбил, - вместо ответа Джон слабо улыбнулся, - Тогда я хочу сделать что-нибудь для тебя, - она подошла и нежно коснулась его щеки, а на губах её была грустная улыбка, - Я бы хотела ещё раз поцеловать тебя, но это будет уже лишним. Уходи и будь с ней счастлив, - и не верилось в происходящее.
Ледяная дева развернулась, раскинув руки, сдерживая снежную бурю, давая им возможность спастись.
И тут раздался громоподобный обозленный возглас:
– Будь ты проклята, девка! Ты должна была повиноваться мне, но ты пошла против меня!
– один, невероятной силы порыв, и Ледяная Герда рассыпалась на сотни сверкающих осколков, закружившись, медленно осевших на пол - вот и всё, что от неё осталось, - Ты предала меня, а я не прощаю предательства!
Обернувшись, Маргарита громко закричала, потом тихо прошептала:
– Жестоко, это было слишком жестоко...
– и тут она нащупала что-то в кармане юбки...
Спичка! Единственная маленькая спичка!
Девушка как-то странно улыбнулась, остановившись, и щелкнула пальцами:
– Как легкомысленно было оставлять спичку той, кому подвластен огонь - сейчас здесь станет жарко, и твой замок исчезнет множеством ручейков с живительной водой, что будут питать землю, стекая с вершин, и ты больше не будешь замораживать человеческие сердца.
И когда спичка догорела, опекая державшие её пальцы, Маргарита открыла глаза и снова увидела зеркальный зал.
"Иногда думаешь: все кончено, точка, а на самом деле - это начало. Только другой главы."
Илья Эренбург
Елисей, не унывая,
К ветру кинулся, взывая:
"Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе,
Не боишься никого,