Мелодия первая
Шрифт:
Мне же хотелось умереть прямо здесь и сейчас. Они чувствовали, они знали. Дарханы Лесса для меня важнее собственной жизни, но как можно поставить на чашу весов их и маленькую девочку… Я не знаю ни этого ребенка, ни ее мать. Что изменится в моей жизни, если девочка достанется духам? Ничего…А мое оружие — это часть меня, кусок моей души. Моя память и моя боль. Слезы текли по моим щекам, оставляя мокрые дорожки. Я не плакала уже пять лет. Бесконечных пять лет, с того самого дня, как умер Лесс. Но сейчас это было уже не в моей власти. Слишком тяжелое бремя духи океана взвалили на мои плечи.
Исчез, растворился в горечи
Выбор есть всегда, его не может не быть.
И разве стоит говорить о том, что я выбрала?
Клинки со свистом выскочили из ножен и с грохотом упали к ногам нимф.
— Забирайте, ваша цена принята…
Они стояли, уже не улыбаясь, держались за руки и пристально смотрели на меня, словно видели впервые, вновь оценивали каждую черточку лица заново, запоминали. Молча, в тягостном ожидании.
Ветер стих внезапно, ушел за мгновение, будто бы его и не было. Океан стал затихать, усмиряя разбушевавшиеся воды и оставляя «Морскую звезду» в покое. С неба поспешно уходили облака, открывая взору ясное звездное небо с полной луной. Гарен внезапно расслабился, опустил руки и убрал щит, а ледяная пелена больше не продвинулась ни на шаг. Кемерон удивленно убрала и свой купол, не веря собственным глазам. Все исчезло, испарилось, буря ушла, так и не забрав свои жертвы.
И застывшими мраморными статуями на палубе стояли три нереиды.
Ко мне тихой и медленной походкой шла рыжеволосая нимфа. Остановилась всего в шаге, не отрывая взгляда от лица.
— Не держи на нас зла… — она протянула руку и легким касанием, похожим на дуновение ветра, вытерла слезы с моей щеки. — Мы не возьмем. Они нам не нужны…Мы получили все, что хотели. И даже больше того…
Фигуры таяли, растворялись в лунном свете, уходили. Бессердечные, жестокие, непонятные…
— Шейн, — сзади тихо подошел Фил, положил руку мне на плечо. — Чего ты так переживала? Ну дарханы, оружие ценное, особенно для мастера… но я б тебе новые купил… Правда.
— Когда-нибудь я точно тебя убью, — зло ответила я, выплескивая напряжение. — За то, что лезешь не в свое дело. Правда.
Подобрала валяющиеся на досках клинки и пошла в каюту. Гори оно все синим пламенем…
Глава 3
— Лиз?
Колдунья неохотно оторвалась от просмотра целого вороха отчетных документов и недовольно нахмурилась. В голове четко пульсировал мощный телепатический зов, но вот разговаривать с мужчиной, его приславшим, у нее не было ни малейшего желания.
— Лиз, ты меня слышишь. Я знаю. Нам нужно поговорить, — настойчивый тон, не признающий отказов.
— Нам с тобой вот уже двадцать пять лет не о чем разговаривать, — презрительная усмешка на полных чувственных губах женщины.
— Ты глубоко заблуждаешься, милая. Одна из неплохих причин для разговора — Шейн, — вкрадчивый ироничный шепот.
— Мы все решили еще тогда, что же вдруг изменилось? — колдунья присела в мягкое кресло, закрыв глаза и успокаивая дыхание. Нельзя, чтобы он понял, как в действительности ей тяжело сохранять невозмутимость.
— Я тебе не верю.
— Не кажется ли вам, многоуважаемый, что с этим заявлением вы немного опоздали? — она не удержалась от едкого замечания.
— Ты солгала мне. Она моя…
—
— Ну зачем же так нервничать? — наигранное волнение. — Мне, например, кажется странным, что ты так рьяно меня к ней не допускала на протяжении всего этого времени. Словно боялась, что однажды я все же с ней встречусь.
— Тебя к своему ребенку ни одна нормальная мать не допустит! — острая шпилька, больно бьющая прямо в цель.
— Ты же любила меня, Лиз… Почему ты думаешь, что не полюбит она? Ты не дала мне ни малейшего шанса.
— Ты — чудовище! Я была глупа и молода, когда связалась с тобой. Но повторю еще раз — Шейнара не твоя дочь. Она другая, не такая, как ты.
— И поэтому сегодня ночью я так сильно ощутил всплеск магии, родственной моей? — спокойная ровная интонация. — Может, станешь отрицать и то, что твоя дочь сейчас плывет к Независимым островам? Я чувствую ее, Лиз, этого тебе не понять, но сейчас я интуитивно ее слышу.
— Твои ощущения — это твои проблемы, — отрезала колдунья. — Чтобы не было в действительности, ты слишком сильно опоздал… Она твердо уверена лишь в одном, что ее отец погиб, еще задолго до ее рождения.
— Я жив, Лиз, и я узнаю правду.
— Правда всегда приносит боль. Если ты и узнаешь что-то, подумай прежде всего о Шейн, а не о себе. Как делаешь это обычно. Прощай.
Она резко оборвала связь, нервно потирая ноющие виски. Связь на таких дальних расстояниях всегда выпивала огромное количество сил, а уж ментальный разговор через весь океан высасывал массу маны. Но сейчас собственная энергия волновала ее меньше всего. Возвращение этого мужчины в ее жизнь не могло радовать. Казалось, проблема решена, казалось, что он смирился, забыл. Оказывается — нет…
Если он ее увидит…Если он поймет…
Остается одно, нужно экстренно возвращать Шейн на материк, сюда ему дороги нет. А вот на островах…
Она знала, что нельзя ее отпускать. Знала. Но теперь поздно о чем-то жалеть.
Несмотря на дикую усталость, напряженность и какую-то странную обреченность внутри, уснуть мне так и не удалось. Сон не шел, мысли путались, голова гудела колоколом. Не выдержав плена душной каюты, я выбралась на верхнюю палубу и глупо просидела там до самого рассвета, провожая взглядом медленно гаснущие звезды и блекнущую с каждой минутой луну. Подходить ко мне в таком состоянии не решался никто. Гар вместе с волшебницей старались магически восстановить поврежденные заклятием части корабля, скрепить их хоть как-то, чтобы нам удалось доплыть до Фрилы. Фил безмятежно спал, словно ничего необычного с нами не произошло, Рене точил свой меч, сидя рядом с колдующей Кемерон. Матросы старательно приводили в порядок палубу, убирали с проходов опрокинувшийся груз, вычерпывали за борт океанскую воду. Паруса на всех трех мачтах были подняты, но теперь это не приносило никакого толка — поблизости от корабля не наблюдалось даже легкого намека на ветер. Полный штиль. Тишина, спокойствие, зеркальная водная поверхность. Ничего не напоминало о жуткой ночи. С левой стороны чуть на удалении виднелась земля. Если память мне не изменяет — то как раз по курсу должен был быть небольшой архипелаг, видимо, около него мы и оказались после бури.