Мелодия во мне

Винн Скотч Элисон

– А почему мы с ним расстались? – спрашиваю я просто, безо всякого притворства в голосе.

– Я не уверен, что нам стоит продолжать этот разговор, – мнется в нерешительности Джейми.

– Послушайте меня, Джейми. Вы мне нравитесь. Сама не знаю почему, но вы мне нравитесь. И я вам доверяю. Судя по всему, вы единственный человек из тех, кто меня окружает в данную минуту, кто преисполнен желания рассказать мне правду о моей прошлой жизни. Изложить факты, которые я – будь оно все неладно! – никак не могу вспомнить сама. А потому пожалуйста! Прошу вас! Расскажите мне всю правду, какая

бы она ни была.

Джейми шумно вдыхает и начинает энергично тереть ладонями свои щеки.

– У меня большие сомнения насчет того, имею ли я право так поступать.

Я внимательно разглядываю его, прикидываю, как постараться и сделать так, чтобы перетянуть его на свою сторону. Первое, что приходит в голову, – попытаться манипулировать и заставить его перепрыгнуть через расселину, пока еще разделяющую нас. Пусть станет рядом со мной по одну сторону ущелья. Он ведь такой милый, такой почти что родной. Похож на старый любимый свитер, который долго провалялся без дела в одном из ящиков комода. Но вот он случайно попался мне на глаза, я извлекаю его на свет божий и вижу. Да! Это именно то, что мне подходит! То, что мне надо именно сейчас!

– Джейми! Вы хотите поучаствовать в операции по освобождению Нелл Слэттери? Иными словами, вы хотите мне помочь вырваться на волю из стен этого госпиталя?

Из той бездны мрака, в которой я оказалась. Добавляю я мысленно.

– Конечно! – неожиданно серьезно заявляет он. – Очень хочу!

– Расслабьтесь! Я не прошу вас закладывать мне свою душу! – шучу я мрачным тоном. – К тому же, насколько мне известно, у журналистов не может быть души, уже по определению.

Ха-ха-ха!

Смеемся мы вместе.

– У меня есть душа! – возражает он, отсмеявшись. – Потому-то я так и расстроился. Не хотел вас огорчать!

Хотел! Еще как хотел!

Я молча киваю в знак согласия. А сама думаю: возможно, именно поэтому меня к тебе и потянуло. Сработал внутренний инстинкт. Вполне возможно, у меня он и не так уж сильно развит, но я умею прислушиваться к тому, что он мне подсказывает. Что дальше? Рассказать ему для начала всю мою историю, как я ее себе представляю, с учетом всего того, что я узнала уже непосредственно от него? Ведь, в сущности, сейчас я делаю свой первый шаг на пути к себе, но уже другой себе.

– Вы меня совсем не расстраиваете! Напротив! Вы меня просвещаете. Рассказываете мне о том, о чем другие пока по неизвестным мне причинам умалчивают.

Джейми резко кивает. Кажется, он понял, о чем я толкую. В конце концов, он ведь журналист. И законы распространения и обмена информацией ему хорошо известны. И медиум, и транслируемое им сообщение могут кардинально изменить любой порядок вещей.

– Вы же понимаете! – пускаю я в ход свой самый весомый аргумент. – Не хуже меня знаете, что море журналистов осаждает стены этого госпиталя. И все жаждут поговорить со мной, заполучить от меня хоть какую-то информацию. Я ведь слышу, как они бесконечно звонят на сестринский пост. Наблюдаю, как они все толкутся возле вас, когда вы выходите в эфир. Однако из всех я выбрала вас. Именно вас! Так сделайте мне одолжение! Расскажите мне все, что я должна знать… что я хочу

знать. А я, в свою очередь, обещаю вам исключительные права.

– Исключительные права?

– Ну да! Право распоряжаться полученной от меня информацией. Право доступа не только ко мне, но и к моим близким, ко всей истории моей жизни. Иными словами, можете использовать меня по полной для того, чтобы вырваться из столь надоевшей вам Айовы. Из этой дыры, как вы сами говорили.

Он молча проглатывает мои слова, и по выражению его лица я понимаю, что я его сделала. Рыбка заглотила наживку! Да! Он хочет всего того, что я ему только что наобещала! И это его желание гораздо сильнее, чем намерение быть со мной добрым и обходительным. Что ж, такова человеческая натура. Инстинкт самосохранения еще никто не отменял.

– А сейчас расскажите мне вот что! Коль скоро мы с вами заключили договор о сотрудничестве и вы добровольно согласились поучаствовать в операции по освобождению Нелл Слэттери, то для начала просветите меня, почему мы с Питером расстались. Итак, коротко и быстро! Действуйте решительно! Смело срывайте этот пластырь с моей раны.

Какое-то время Джейми пожирает меня глазами, видно, желая удостовериться, что я достаточно сильна физически и говорю совершенно искренне. Кажется, он удовлетворен увиденным.

– Хорошо! Договор так договор! – Он застывает в неподвижной позе на какое-то мгновение, а потом обрушивает на меня очередную новость. – Он вас обманывал!

– Хм! Вот как! – говорю я и принимаюсь разглядывать свои пальцы: израненные кутикулы, изломанные ногти, заросшие кожей лунки. Прислушиваюсь к своему пульсу. Наверное, моя реакция на это известие должна быть более болезненной. Я точно знаю, что она должна быть более нервной. Черт-черт-черт! Так почему же ты не расстраиваешься? Почему не рыдаешь от злости? Почему не поклянешься, что никогда более не заговоришь с этим типом? – И с кем же он мне изменял?

– С какой-то своей коллегой по работе. Если честно, то я не сильно копал в этом направлении. Сама тема меня не очень заинтересовала. – Джейми слегка покачивает головой. – Кстати, я и в своих репортажах ее ни разу не коснулся. Одно могу сказать – он съехал от вас. Точнее, это вы его выставили за дверь. Где-то месяца четыре тому назад.

– Да? Но врач сообщил мне, что на момент авиакатастрофы я была беременна. Срок около восьми недель.

– Вот этих подробностей я не знал! – Лицо Джейми искажает страдальческая гримаса. Снова нормальная, человеческая реакция. – Если вы захотите, я постараюсь навести кое-какие справки… в пределах дозволенного, разумеется! Есть ведь черта, которую я в любом случае не имею права пересекать. Какая трагедия! Какая беда! И это после всего того, что вам довелось пережить!

Мои глаза затуманивают невесть откуда поступившие слезы. Нет, не из-за Питера! Меня растрогало участие Джейми. Впрочем, может, и из-за Питера. И слезы в связи с изменой мужа – это и есть моя естественная реакция на случившееся. Хотя я совершенно не помню, как я отреагировала на эту новость на самом деле. Джейми застывает на месте. Он явно растерян, не знает, как ему вести себя дальше. Я глажу руками щеки и делаю глубокий вдох, стараясь протолкнуть внутрь тот комок, который застрял у меня в горле.