Мемуаризмы

Хмельницкий Борис

Руководить курса, молодой мужчина по фамилии Хофман, стал знакомиться с учащимися по алфавиту.

– Аронович, –

начал он.

За Ароновичем последовали Брегман, Гуревич, Кац, Зильберлейб, Шнеерзон… И пошло, и пошло. Таких фамилий из двадцати шести оказалось двадцать две. И все – потомственные одесситы. Что лишний раз доказывает, что Одесса изначально не была русским или украинским городом, а исключительно еврейским оффшором Российской империи.

У выхода из техникума Бориса ждал Гарик, мечтающий о расширении своей клиентуры за счет сокурсников друга.

– Ну,

как? – спросил он. – Клиенты есть?

– Думаю, да.

Гарик обрадовался, выразив свою радость предложением пойти в «стоячку». Так называли кафе, открывшееся на углу Дерибасовской и Карла Маркса. Там стояли высокие столы, как в пивной, и можно купить кофе с 25-ью граммами коньяка. Возрастных ограничений на спиртное и курево тогда еще не вводили. Наоборот, курение приветствовалось. На стене кафе висел красочный плакат. На нем был изображен холеный мужчина европейского вида. В руке он держал сигарету «Друг» с золотым ободком. И текст:

На сигареты я не сетую.

Конец ознакомительного фрагмента.