Мемуаризмы
Шрифт:
Руководить курса, молодой мужчина по фамилии Хофман, стал знакомиться с учащимися по алфавиту.
– Аронович, –
За Ароновичем последовали Брегман, Гуревич, Кац, Зильберлейб, Шнеерзон… И пошло, и пошло. Таких фамилий из двадцати шести оказалось двадцать две. И все – потомственные одесситы. Что лишний раз доказывает, что Одесса изначально не была русским или украинским городом, а исключительно еврейским оффшором Российской империи.
У выхода из техникума Бориса ждал Гарик, мечтающий о расширении своей клиентуры за счет сокурсников друга.
– Ну,
– Думаю, да.
Гарик обрадовался, выразив свою радость предложением пойти в «стоячку». Так называли кафе, открывшееся на углу Дерибасовской и Карла Маркса. Там стояли высокие столы, как в пивной, и можно купить кофе с 25-ью граммами коньяка. Возрастных ограничений на спиртное и курево тогда еще не вводили. Наоборот, курение приветствовалось. На стене кафе висел красочный плакат. На нем был изображен холеный мужчина европейского вида. В руке он держал сигарету «Друг» с золотым ободком. И текст:
На сигареты я не сетую.
Конец ознакомительного фрагмента.