Мемуары фрейлины императрицы. Царская семья, Сталин, Берия, Черчилль и другие в семейных дневниках трех поколений
Шрифт:
…Но в Грузию Шарвашидзе больше так никогда и не приезжала – не хотела ехать через Москву. Говорила: «Почему я не могу прямо из Парижа ехать в Тбилиси и мне нужно ехать через коммунистическую Россию?! Пока там коммунисты, не поеду». Такое отношение было у всех эмигрантов. Тех же, кто все-таки ездил в Грузию, потом ругали: «Ты предал наши принципы!»
Но Мери, конечно, скучала по родине, переживала, у нее была настоящая ностальгия. В письмах знакомым она постоянно задает вопрос – как там Грузия. На ее прикроватном столике
…Мери Шарвашидзе умерла в 1986 году в возрасте 97 лет. До последнего дня она сохранила ясность ума и была по-прежнему прекрасна. Когда ее спрашивали, как ей удается так хорошо выглядеть, княгиня отвечала: «После 1921 года я ни разу не улыбнулась».
Похоронили Мери Шарвашидзе на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем.
Часть вторая
ДНЕВНИК КНЯЖНЫ
Работая над переводом мемуаров Бабо Мейендорф, я часто приходил в дом к Татули Гвиниашвили, семья которой оказалась связана едва ли не со всеми действующими лицами истории баронессы.
Во время одной из встреч Татули протянула мне еще одну тетрадь, которой оказался дневник ее матери. Переведя на русский язык еще одно документальное свидетельство эпохи, я понял, что работа над книгой может с полным правом считаться законченной.
Зная историю баронессы Мейендорф, познакомиться с историей ее внучки, княжны Дадиани, и правнучки, Татули Гвиниашвили, будет, наверное, интересно вдвойне.
Если бы я не узнал все это из первых уст, то вряд ли поверил, что такое возможно. Что можно столько вынести и не сломаться. Столько испытать и остаться Человеком.
Внучка светлейшего князя Шарвашидзе, дочь знаменитого князя Дадиани, жена одного из самых состоятельных предпринимателей Кавказа, Бабо Дадиани – Масхарашвили прожила 96 лет и стала свидетелем едва ли не всех значимых событий XX века: от встречи с императором Николаем Вторым до приема на Лубянке у наркома Берии, от роскошной свадьбы в соборе Сиони до ссылки в казахскую степь.
Жизнь ее дочери Татули Гвиниашвили, через воспоминания которой я и попытаюсь восстановить картину прошлого, не менее ярка и драматична.
– Папиного отца звали Георгий. Он вместе с женой, Мариам Квиташвили, жил в Даркветах. Занимался марганцем и был очень богатым человеком. Мудрый, образованный. У них был большой дом и громадный двор, на котором устраивались скачки.
Бабушка была красивой. Стройная, с породистыми руками…
Всего у них было семеро детей.
Две дочери погибли. От туберкулеза, которым они заразились
Один сын, Давид, застрелился из-за несчастной любви.
Осталось еще две дочери Тамара и Анна и трое сыновей: мой папа, его брат Михаил (еще студентом он пел в Опере, но как-то простудился, заболел ангиной и потерял голос, который, как все говорили, был бесподобный. Когда начались сталинские аресты, он испугался, поменял фамилию и уехал в Ташкент, где его и похоронили, хотя он так мечтал быть похороненным в грузинской земле) и брат Бессарион, который еще до прихода к власти большевиков уехал учиться в Англию и так и остался в Лондоне.
Так получилось, что ни одной могилы не осталось. Кроме могилы Давида…
Папина сестра Тамара была замужем за Гого Орджоникидзе, они жили в Москве. К большевику Серго ее муж не имел отношения. Когда папу арестовали, тетка приехала в Тбилиси и носила ему передачи. В один из дней она попала под сильный дождь, промокла, заболела воспалением легких и умерла.
Когда мой брат Георгий приезжал потом в Москву, он бывал у Гого Орджоникидзе. Тот еще раз женился. Но в его доме висел портрет тети Тамары, который повесила вторая жена дяди.
Другая папина сестра, Анна, жила в Тбилиси, на улице Грибоедова, 24.
Дедушка оставался в Даркветах. Его имя внесли в «черный список», он же был раскулаченным. Крестьяне из его деревни боялись даже общаться с ним. Дом, виноградники, имение – все было отобрано. Потом уже дедушка построил себе маленький дом.
Мама постоянно умоляла его переехать к нам. Но он ни за что не хотел: «Я должен доживать там, где похоронены моя жена и дети. И там же должен быть похоронен». Он умер в 1939 году.
Мамин папа – князь Николай, или Коки, как его все называли, Дадиани – служил у генерала Давида Микеладзе. Стал самым молодым предводителем дворянства в Мегрелии. Ему было всего двадцать лет, когда его избрали. Жил в городе Сенаки, это недалеко от Кутаиси.
О нем писали: «Даже враги не могут не признать, что Коки Дадиани отдал бесплатно земли крестьянам». Дедушке было жалко своих крестьян.
Семь лет он прожил с первой женой, Нино Микеладзе. С 1898 по 1905 год. У них родилось пятеро детей.
Второй женой дедушки стала Мери Церетели.
Ей было всего 18 лет, когда они познакомились. Когда дочь предводителя дворянства Кутаисской губернии Мери Церетели решила связать свою жизнь с овдовевшим князем Коки Дадиани, ее родители были категорически против. Проблема заключалась в том, что после смерти первой жены у Коки осталось пятеро детей, воспитывать которых пришлось бы юной Мери.
Но саму Церетели подобные трудности не пугали. И в 1911 году свадьба все-таки состоялась. Как потом показала жизнь, это была судьба.