Мемуары M. L. C. D. R.

де Куртиль Гасьен де Сандра

Добавляется и любовная подоплека: Сен-Мар хочет стать герцогом и пэром, чтобы иметь возможность жениться на принцессе Марии, в которую он страстно влюблен (в «Жизни виконта де Тюренна» этим героем двигали исключительно амбиции). Важную роль играет и сам король, который якобы признается Сен-Мару в том, что не слишком «разгневается», если тот избавит его от Ришельё, — факт, которому может быть место только в вымышленном произведении, поскольку его достоверность невозможно подтвердить и проверить, так же как и все переговоры Сен-Мара с Тревилем и с его поверенным де Ту: их не было в предыдущем произведении, и они-то и делают этот эпизод в «Мемуарах г-на д’Артаньяна» динамичнее и увлекательнее. Король, с одной стороны, хочет избавиться от опеки кардинала, а с другой — боится этого, так как без помощи Ришельё дела Франции идут все хуже и хуже (узнав о кознях, тот сказался

больным и отошел от политической жизни). Кардинал же весьма хитер и умело убеждает короля в том, что необходим ему, в результате чего в очередной раз одерживает победу над своими врагами и добивается приказа об аресте заговорщиков.

Таким образом, сложные отношения между королем, кардиналом, Сен-Маром и его сторонниками выступают на первый план, и психологический механизм заговора — ненависть, ревность и любовь — показан убедительно.

Употребление негативно окрашенной лексики передает субъективный взгляд рассказчика, его отношение к заговору, который он осуждает и с моральной стороны, и как патриот своего отечества. Взволнованное повествование о судьбах заговорщиков дает повод для размышлений и сентенций.

В «Мемуарах M. L. C. D. R.», как увидит читатель, сам заговор отодвинется на второй план, а на первый выйдет та важная роль, которую в раскрытии заговора сыграл сам герой романа.

Один и тот же эпизод рассказан по-разному в зависимости от жанра: авторская оценка, психологические характеристики и мотивировки поведения, использование недостоверных фактов — то есть все то, что свойственно роману, мы находим на страницах «Мемуаров M. L. C. D. R.» и «Мемуаров г-на д’Артаньяна», и не только в рассказе о заговоре Сен-Мара.

В обоих произведениях романическое начало проявляется прежде всего в постоянном присутствии рассказчика, не совпадающего с автором, во внутренней фокализации, передающей субъективное видение мира, а также в умелом чередовании внешнего (истории) и внутреннего (личная жизнь) планов, равно как в художественном стиле романа, в умении представить сухие факты как живые сцены, заинтересовать и поразить читателя.

Для героев характерно эмоциональное отношение к описываемым лицам и событиям, размышления, ироническое отношение к самому себе и к окружающим. Часто встречаются отступления (рассказы о других людях, служащие подтверждением или примером), «двойной регистр», когда зрелый и умудренный опытом рассказчик оценивает поступки своей юности — приемы, характерные для художественного произведения. Это позволяет увидеть, как угол зрения меняет все повествование, как одни и те же события, увиденные и рассказанные в разных ракурсах, могут быть предметом как исторического повествования, так и романа.

Все творчество Куртиля свидетельствует о том, что он колеблется, как маятник, между двумя полюсами — историей и вымыслом, history и story, — приближаясь то к одному, то к другому. Само определение жанра мемуаров, которое дает Куртиль де Сандра в одном из своих произведений («История войны в Испании, Баварии и Фландрии, или Мемуары г-на маркиза д’***»), характеризует специфику созданных им произведений: в воспоминаниях, по мнению писателя, содержатся вещи, имеющие отношение к политике, галантной жизни и войне, — именно эту смесь мы находим во всех апокрифических мемуарах писателя. Все псевдомемуары построены по общей схеме: для них характерна фрагментарная композиция, большое количество анекдотов без всякой логической связи с основной темой повествования, традиционные для романа темы (ранняя смерть матери, незаконное происхождение, несчастья ребенка, служба в армии и т. п.), а также переплетение вымысла с реальными историческими событиями. Примечательно, что эта оказавшаяся столь продуктивной структура была найдена писателем в его первом апокрифе — «Мемуарах M. L. C. D. R., повествующих о наиболее примечательных событиях правления кардинала Ришельё и кардинала Мазарини, а также о многих занимательных подробностях царствования Людовика Великого».

Согласно сложившейся литературно-исторической традиции, бытовавшей уже во времена Дюма-отца, аббревиатура M. L. C. D. R. значит «господин граф де Рошфор» (Monsieur le Comte de Rochefort). Так, хотя в амстердамском издании 1742 года, вышедшем без указания имени автора, но с отсылкой к издателю Куртиля Хенрику ван Булдерену, сохранена аббревиатура на титульном листе, но в подробном алфавитном указателе персонажей главный герой назван графом де Рошфором, и в статье под этим именем почти на пяти страницах изложены все основные события книги с указанием страниц (см.: Rochefort 1742). Репринтное издание, выпущенное трижды (два издания — 2009

и одно — 2010) американским издательством «Kessinger Publishing», специализирующимся на редких книгах, указывает имя Рошфора на титульном листе (см.: Courtilz Rochefort 2009). Отметим и тот факт, что крупнейший специалист по творчеству Куртиля Ж. Ломбар в своей статье называет данный роман «Мемуары Рошфора» (см.: Lombard ACS 1988:134).

Однако, о каком именно из многочисленных Рошфоров идет речь, неизвестно. Поскольку уже в первой половине XVIII века имя Рошфора указывалось вполне определенно, то весьма вероятно, что прототипом главного героя мог стать наиболее прославленный из этого рода на тот момент. Однако, о ком именно идет речь, неизвестно. Вполне вероятно, что прототипом главного героя мог быть Шарль III де Гиз-Лотарингский (1620–1692), военный, служивший во время Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) в Италии (1641 г.) и Пикардии (1642 г.) под началом своего дяди графа де Аркура. Под командованием герцога Энгиенского он принимал участие в битве при Рокруа (1643 г.) и других знаменитых сражениях. В 1662 году Людовик XIV назначил его генерал-губернатором Пикардии и Артуа. Годы жизни и факты биографии этого представителя славного рода Рошфор наиболее точно соответствуют истории героя Куртиля, однако несомненно то, что в своем стремлении создать характер хотя и индивидуальный, но весьма типичный для данного времени писатель позволяет себе полную свободу в изображении жизни героя, вдохновляясь фактами биографий других представителей эпохи.

В названии, весьма характерном для творчества Куртиля (ср.: «Война в Испании, Баварии и Фландрии, или Мемуары г-на маркиза д’***», «Война в Италии, или Мемуары г-на графа д’***», «Мемуары г-на д’Артаньяна, содержащие множество частных и секретных сведений о событиях, которые произошли в царствование Людовика Великого» и др.), указывается имя главного героя и рассказчика, но подчеркивается, что речь пойдет не только о его жизни, но и об исторических событиях: жизнь частного человека накрепко вписана в историю страны.

В предисловии, написанном якобы близким другом героя, сообщается, что автор сего произведения столь хорошо известен, а события, о которых он рассказывает, произошли в столь недавнем прошлом, что нет необходимости что бы то ни было объяснять или оправдывать. Поскольку со времени написания романа прошло уже более трех столетий и современному читателю события и лица уже не кажутся столь близкими и знакомыми, текст романа снабжен в настоящем издании обширными примечаниями, которые не только предлагают недостающие и весьма любопытные исторические и географические сведения, но и подтверждают подлинность большинства изложенных фактов. Это вполне соответствует и словам автора предисловия, подчеркивающего: всем военным и придворным прекрасно известно, что автор этого произведения «никогда не выдавал вымысел за истину и уж тем более не писал ничего такого, что могло бы ввести публику в заблуждение». Далее, как бы предвидя упреки и недоумение читателей, автор предисловия добавляет, что некоторые вещи могут показаться «удивительными», однако «не следует думать, будто таковых не происходило в действительности». Аналогичные слова мы уже видели в предисловиях к «Мемуарам г-на д’Артаньяна» и «Мемуарам г-на маркиза де Монбрюна» в форме авторского предупреждения, что рассказываемые события подчас представляются столь «невероятными» и «выдуманными», что можно усомниться в их подлинности; однако имя героя и его жизнь известны столь многим, что стоит лишь прислушаться к их мнению, чтобы убедиться: автор рассказывает чистую правду. Те же доводы мы находим и в предисловии к «Мемуарам г-жи маркизы де Френ», чьим автором является якобы сама маркиза, которая замечает, что ее история, какой бы неправдоподобной она ни казалась, известна почти всем во Франции.

Еще одним доказательством правдивости автора, по мнению «его друга»-публикатора, является тот факт, что он рассказал о своих семейных делах такое, что на его месте многие предпочли бы скрыть. Маркиза де Френ в своем предисловии также пишет, что сочла за лучшее рассказать правду даже в тех случаях, когда та была не в ее пользу.

Таким образом, основная цель предисловий Куртиля де Сандра — убедить читателя в подлинности описываемых событий, для чего он нашел очень хитрый ход — доказательство от противного. Писатель, скрываясь под маской автора предисловия (близкого друга, издателя или самого героя), выражает недоверие к рассказанному и недоумение, но сам же весьма убедительно разбивает собственные сомнения так, что читателю не остается ничего иного, как сдаться и признать: правда действительно выглядит подчас весьма неправдоподобно.