Мемуары мертвого незнакомца
Шрифт:
— Ты решил спрятаться от меня за спину дядюшки? — Он навис над Ираклием. — Думал, не достану?
— Как ты меня нашел? — прохрипел тот.
— Отстал ты от жизни. Телефон легко отслеживается. Да и в машине твоей маячок.
— Почему ты меня не прикончил? Хочешь сначала помучить?
— Я не садист, и ты это знаешь. Мне нужно узнать, что ты так настойчиво требовал у девушки.
— Если я скажу, пощадишь?
— Буду дырявить тебя до тех пор, пока не скажешь.
— Он хотел отобрать мой кулон, — ответила за Ираклия Маша. — Это подарок отца,
А вот киллер сразу все понял.
— Ах, вот оно что! — воскликнул он. — А что, хорошая догадка… Молодец, Адаладзе, соображаешь. — Он протянул к Маше руку в обрезанной кожаной перчатке. Она увидела, что подушечки его пальцев абсолютно гладкие. — Дай. — Она мотнула головой. — Ты дура, что ли? Отказываешь мужику с винтовкой?
— Ты все равно меня убьешь. Так сделай это и снимай кулон с трупа.
— Я не собираюсь тебя убивать.
— Но я свидетель.
— В Тбилиси и без тебя остается много свидетелей. Одним больше, одним меньше…
— Но я вызову полицию.
— Я заберу у тебя телефон и ключи от машины. Пока ты доковыляешь до ближайшей деревни, я уже буду на высоте десяти тысяч метров над землей. Так что не ломайся, снимай отцовский подарок. А то мне на самом деле придется тебя пристрелить.
Маша стянула с шеи цепочку.
Мухаммед (она догадалась, что это он, кто же еще?) повертел кулон в руках. Затем, вынув нож, сунул острие в щелку между двумя половинками раковины. Раскрыл ее.
— Пусто, — сказал он и швырнул украшение Маше.
— А что ты там хотел найти? — спросила она, убрав испорченное украшение в карман.
— Что-то позволяющее выйти на след пропавших двадцать лет назад денег.
— Чьих?
— Твоих.
— Не поняла…
— Тебя не удивляло, что после твоего отца ничего не осталось? Я про материальные ценности.
— Меня — нет. Бабушку. Она считала, что человек, занимающий высокий пост в такой «хлебной» республике, как Грузия, должен был что-то скопить на черный день.
— Молодец твоя бабушка. Правильно мыслила. Твой отец в нее пошел. Поэтому, как белочка орешки, денежки прятал. За те годы, что он занимал министерский пост, натаскал их изрядное количество. Вот только хранить их в стране, где война назревает, было опасно. Вывозить надо. И обратился твой папенька к помощи так называемого друга Або Адаладзе.
— Почему ты так говоришь? Або был самым настоящим…
— Козлом! И это мягко сказано. Мразь он конченая. Вместо того чтобы помочь, он решил деньги Сергея Селезнева себе присвоить. Нанял людей, которые проникли в квартиру, вскрыли сейф и убили твоего отца.
— Что?
— Да, девочка. Это Або заказал твоего папу. Матери твоей жизнь должны были сохранить, но она сама нарвалась на пулю. Да и вообще все вышло не так, как планировал Або. Селезнев, видимо, заподозрил так называемого друга и деньги переправил за границу через кого-то другого. В общем, не оказалось их в сейфе.
— Но его не вскрывали! Было же расследование…
— Контролируемое Або.
— Какой ужас… боже! — Маша закрыла лицо руками. — Как можно
— Або на время оставил попытки найти деньги. Но несколько лет назад возобновил их. Здоровье шалить стало, жизнь дорожать, запросы расти, а обеспечить безбедную старость себе и племяннику очень хотелось. Так он вышел на меня. Я понимал, как сложна задача. Поэтому затребовал в качестве гонорара половину всей суммы. Або согласился. Я нашел людей, занимающихся подобными вещами. Они рыли документы, опрашивали людей, имеющих когда-то дело с твоим отцом, но расследование не дало результатов. Буквально на днях появилась зацепка, но тоже пшиком оказалась. Боюсь, деньги потеряны безвозвратно.
Вдруг Мухаммед метнулся к Ираклию и пнул его в бок. Адаладзе скрючился от боли. Маша не сразу поняла, за что он получил удар. Потом увидела, что из кармана его куртки торчит рукоятка пистолета. Видимо, Ираклий хотел им воспользоваться.
— Смотри-ка, пушку где-то достал, — покачал головой Мухаммед и забрал пистолет. Перед тем как убрать его в карман, понюхал дуло. — В кого ты, интересно, стрелял из него? — спросил он, уловив запах пороха.
— В твоего брата, — процедил Ираклий, чуть отдышавшись.
— В которого?
— Давида.
— Зачем?
— Вспылил! Он как заноза в заднице! Вечно на моем пути встает. Только я к Маше приближусь, как он…
— Когда ты в него стрелял? — недоуменно спросила Маша.
— Когда вы на набережной целовались. Я наблюдал за вами.
— Откуда ты знал, что мы там будем?
— Не знал. Увидел случайно, как вы прогуливаетесь. Ну, и решил за вами проследить. Хотел убедиться, что между вами ничего нет…
— Ты уже тогда решил, что ключ к деньгам в моем кулоне?
— Как увидел его у тебя на шее, сразу подумал об этом. Но о своих чувствах к тебе я не врал. Ты мне правда очень всегда нравилась… Да и сейчас… А деньги… Ты пойми, с ними я мог уехать на край света и спрятаться от всех!
Мухаммеду надоели разговоры. Он выплюнул изжеванный цветок и проговорил:
— А теперь, Мария, иди-ка ты к ручью, если не хочешь смотреть, как убивают человека.
— За что вы его?
— Он знает! Иди…
Маша встала и, шатаясь, побрела к ручью.
На берегу она опустилась на траву. Зачерпнув воды в пригоршню, умылась. Потом еще раз и еще…
А слезы все заливали лицо.
Маша достала из кармана кулон и швырнула его в воду. Она не сможет больше его носить.
Полгода назад она чистила его и заметила, что одно из крепящих две половинки раковины звеньев сломалось. Нужно было нести кулон в мастерскую. Но Маша не хотела, чтобы подарка отца касались чужие люди. Она взяла пилочку, сунула ее острие между створок раковины, чтобы понять, не развалится ли украшение, лишившись одного из креплений. И увидела внутри записку и маленький ключик. Достала, испортив еще одно звено. На листке бумаги были написаны какие-то цифры и английские буквы, похожие на аббревиатуру. Что все это значит, Маша не поняла. Как и то, какой замок открывает ключ…