Мемуары торрека
Шрифт:
— Прошу прощения, господин… я… не хотел… я не знал, что… — Начал оправдываться Арси, но договорить ему не дали.
— Прекрасная Тири не желает тебя видеть? Разве ты не понял этого с первого раза?
— Я… я…
— Сегодня я прощу тебе оскорбление. Но если ты ещё раз посмеешь непочтительно обратиться к моей наставнице — я оторву тебе голову. Ты меня понял?
— Д-да… сир.
— А теперь уходи, пока я не передумал.
В следующий миг испуганный до смерти Арси уже улепётывал в посёлок со скоростью нуфа. Та невинная фраза
— И давно ты выучил наш язык? — улыбнулась наставница, когда они с Андреем снова были одни.
— Если честно, то я его ещё не выучил, но общаться мы с тобой уже сможем, так что давай, красавица, продолжай урок.
Тири очень смутилась. Андрей дважды за несколько хисок говорил о её красоте. Дева покраснела и убрала глаза. Только через хиску она набралась смелости и выдала на одном дыхании:
— Ты, правда, считаешь меня красивой?
— Правда, — рассмеялся Андрей, заставляя девицу снова краснеть. — Ты самая красивая девушка на свете.
Тири никогда не слышала таких сладких речей. Селение было маленьким и ухаживать за девицами женихи не спешили. Родители просто договаривались о свадьбе, а молодых о том и не спрашивали. Да и редко кто в посёлке женился, обычно невест парни искали в других деревнях. Потому комплиментами красоток здесь баловали редко.
Пауза затянулась. Слава Кериту, Андрей сам прервал тишину:
— Что за монстр напал на нас в той просеке? Там, откуда я родом, такие не водятся.
— То был краал. Одна из тварей Крильиса.
— Крильиса?..
— Ну, тот лес за Неподвижной Межой — откуда вы вышли.
— И много в Крильисе таких тварей?
— Я не знаю, — пожала плечами смущённая дева. — Мы пришли в эти земли недавно. Честно сказать, монстров мы считали легендой. Люди говорят, что твари появляются очень редко, потому старейшины решили рискнуть и привели нас сюда. О том лучше говорить с мудрецами, отец тебе всё расскажет, — поёжилась Тири, вспоминая кошмары, что мучили её последние ночи.
Многих её слов Андрей раньше не слышал, потому поговорить серьёзно у них тогда так и не вышло.
Вчера Андрей снова поджидал Тири у порога. Ученик подарил наставнице охапку цветов. Тири от того немного смутилась. Она не поняла, зачем ей брать цветы? Ведь от них нет никакой пользы.
Андрей тогда рассмеялся, потом объяснил, что в его мире так принято. Что если девица парню небезразлична, цветы скажут о том вместо слов. Тогда букет в его руках стал самым красивым, самым милым на свете. Значит, Андрею Тири всё-таки приглянулась, значит…
Девица поставила подарок в кувшин с водой и не могла им налюбоваться, не могла надышаться ароматом букета, не могла дождаться новое утро, чтобы приятный ученик скорее пришёл к её дому.
Время никогда ещё не текло так неспешно.
— Эй, спящая красавица, я к тебе обращаюсь.
Я открыл глаза. В доме были все ребята и Борис.
— Вот чёрт, никак не привыкну к твоим новым глазам. Ты хоть человек ещё?
После того ночного преображения мои глаза изменились. Они всегда были голубыми, но теперь взгляд стал намного ярче, он просто горел небесно-голубым цветом, как у незнакомцев в старых кошмарах. Ребята к этому ещё не привыкли.
— Ты меня разбудил чтобы поговорить о глазах?
— Нет. Мы все хотим знать, сколько ещё дней ты будешь заниматься ерундой?
— Так уж и все? — иронично передёрнул я, когда взгляд пробежал по скучающим лицам ребят. Остальным этот разговор был до лампочки.
— Да, нам всем интересно, — настаивал Крас.
— Ерундой, значит? То есть, выучить местный язык для тебя неважно?
— Да ладно заливать. Ты давно всё выучил — хренов фотограф — и только притворяешься, чтобы с девчонкой больше времени провести. Скажешь, нет?
— Нет. Чтобы провести с Тири время, мне не нужно притворяться. Она и так не против. Тебя это волнует?
Крас нахмурился. Скрывать чувства он никогда не умел. Всем давно было ясно, что Тири ему очень нравилась. Но подойти и познакомиться с красоткой Крас не мог. Чужой язык стал для него непреодолимой стеной, легко такую не осилить.
Конечно, только слепец мог не заметить, что девушка пришлась по вкусу и мне. Крас слепым не был и то что он видел его жутко бесило. Я для него стал не просто соперником — я был соперником с большим перевесом. Вот он и придумывал каждый день мне новых заданий: то на переговоры решиться пора, то к оружейке вернуться, то ещё чего… лишь бы оградить Тири от моей компании.
— Давно пора определиться с нашим положением, а ты к девчонке прилип, — немного помолчав, продолжил Крас.
— С положением? И чего с ним определяться? Как по мне, то всё просто — мы гости, — после моих слов Крас нахмурился ещё больше.
— Куда ты торопишься? Ты сыт, одет, обут, крыша над головой есть. И за капитаном, как за родным смотрят. Выучить язык мало. Я пытаюсь понять аборигенов, узнать их обычаи, особенности менталитета, манеру общения. А вдруг на переговорах что-то пойдёт не так, вдруг какая-то мелочь их оскорбит? Как они себя тогда поведут, ты вот знаешь?
Отвечать мне он теперь не спешил.
— А насчёт наших отношений с Тири, — добавил я в голос немного стали. — Здесь ещё проще — моя личная жизнь тебя не касается. Отвяжись, понял?
— Так она уже стала твоей личной жизнью? Быстро же ты заморочил девушке голову, — прошипел Крас.
— Повторять я не стану, — прошипел я в ответ. — С Тири тебе ничего не светит. Она моя.
Дуэль взглядов ни к чему не привела. Мы с Красом застыли друг против друга, пока Борис не потушил страсти какой-то ерундой: