Мемуары
Шрифт:
В Центральной Карелии непосредственно мне подчинённая 14-я дивизия под командованием полковника Рааппана добилась больших успехов, захватив обширные территории. Когда его части окружили и разбили русскую дивизию и одновременно отразили упорные контратаки, они вошли в деревню Рукоярви, захватив её 14 сентября, дивизии был дан приказ перейти к обороне. Так была создана зона защиты важной железнодорожной магистрали Йоэнсу-Контиомяки, которая подвергалась угрозе и во время Зимней войны.
Во время боевых действий я неоднократно выезжал в войска и тогда получал возможность познакомиться с их трудностями и одновременно с их исключительным наступательным духом. Уже во время первого манёвра на продвижение вперёд на направлении Корпилахти-Салми, я посетил штаб
Немецкие войска, находившиеся в Лапландии, подчинённые командующему оккупационными войсками в Норвегии генерал-полковнику фон Фалькенхорсту, представляли собой отдельную армейскую группу в составе четырёх дивизий. Помимо этого, на данном направлении действовали 3-я и 6-я дивизии финнов, дислоцировавшиеся в Суомуссалми и Кусамо, они были объединены в 3-й армейский корпус, которым командовал генерал-майор Сииласвуо. В соответствии с директивой, отданной германской Ставкой, Лапландская армия должна была захватить Мурманск и перерезать мурманскую железную дорогу.
Благодаря недавно проложенной дороге, главный удар в наступлении мог быть направлен на населённый пункт Салла, откуда немцы намеревались прорваться в Кандалакшу, расположенную на Мурманской железной дороге. Эта задача была поставлена 36-му армейскому корпусу, состоящему из двух немецких дивизий, который перешёл в наступление 1 июля, а 6-я финская дивизия, дислоцировавшаяся в Кусамо, выдвигалась через леса к путям снабжения противника восточнее Салла. Южнее двинулась вперёд оставшаяся часть 3-го армейского корпуса с задачей выйти на рубеж Кестеньга-Ухта.
Наступление на Салла оказалось очень трудной задачей. Все усилия немцев натыкались на широкую укреплённую полосу русских, и только опасность окружения заставила противника, в конце концов, отказаться от Салла. Одновременно с этим 6-я дивизия финнов угрожала перерезать русским пути отступления. Широкомасштабный наступательный манёвр, проведённый севернее реки Кола 6 июля, вывел немцев на железную и шоссейную дороги позади Салла. Однако они не смогли помешать противнику уйти, когда он, ослабленный потерями и, осознавая опасность положения, утром 8 июля начал отступление.
После того как немцы овладели пустынным горным районом Салла, больше им захватить ничего не удалось. Только части 3-го армейского корпуса, наступавшие на Кестеньгу и Ухту, продолжали двигаться вперёд, правда, рубежи выхода им были сокращены. На направлении Петсамо немецкое наступление остановилось в пустынной дикой местности на берегах реки Лица, где их войска и оставались на позициях до самого конца войны.
Немцы осуществляли свои операции независимо от нас, но, поскольку они велись с территории Финляндии, поскольку действия, происходившие на участках немецкого фронта, естественно, оказывали влияние на ведение войны нашей страной, то можно было подумать, что немецкие войска подчинены финскому главнокомандующему. Этот вопрос даже обсуждался в Ставке германского командования, как мне в конце июня сообщил представитель немецкого военного руководства генерал пехоты Эрфурт, работавший у меня в Ставке. Меня эта идея вовсе не увлекала. Понятно, что такая организация в огромной степени увеличила бы рабочую нагрузку и возложила бы на мои плечи ответственность за войска, которых я не знал. Однако основным являлось другое обстоятельство: едва ли можно представить, что значительную часть немецкой
После войны много говорилось о том, что Финляндия зависела от Германии. Помимо экономической стороны, которую правительство вынуждено было учитывать, определяя свою позицию по отношению к предложениям немцев, не существовало никакой зависимости, базирующейся на каких-либо договорах или организованных совместных решениях, и прежде всего в военном отношении. Свидетельством этого являются многие случаи, описанные в настоящих воспоминаниях, когда я в интересах нашей страны относился отрицательно как к оперативным, так и к иным предложениям германской стороны. Зондажный характер сообщения генерала Эрфурта виден уже из того, что он поинтересовался у начальника генерального штаба, не передал ли тот содержание сообщения дальше и какова точка зрения главнокомандующего по этому вопросу. Генерал-лейтенант Хейнрихс ответил ему, что эта идея главнокомандующего не интересует.
Во время, когда донесения с фронта в основном радовали, политическая обстановка стала вызывать озабоченность. Посольство Англии в Хельсинки, численность которого после начала войны все возрастала, вело широкую, направленную, прежде всего против немцев, разведывательную деятельность. Немцы делали об этом замечания министру иностранных дел Виттингу, в дополнение к чему Гитлер в письме на имя президента республики лично заявил, что предпримет меры для воспрепятствования такой деятельности. Наши просьбы об уменьшении численности посольства оставались без внимания, да и министр иностранных дел не посчитал возможным в соответствии с моим предложением запретить посещения определённых районов.
Ситуация обострилась, когда министр иностранных дел 28 июля заявил послу Англии, что финское посольство в Лондоне прекращает свою деятельность, и одновременно запросил у британского кабинета, намерена ли Великобритания и дальше оставлять своё посольство в Хельсинки. 31 июля английская авиация бомбила Петсамо, в связи с чем Финляндия заявила протест и отозвала своё посольство домой. Посольство Англии, в свою очередь, покинуло Хельсинки. Англия в начальный период войны с пониманием относилась к нашей позиции. Развитие отношений в столь тревожном направлении спустя какой-то месяц не предвещало ничего хорошего. Министр иностранных дел Виттинг утверждал, что главнокомандующий выступал в защиту вышеупомянутых мер, однако это не соответствует действительности. Я, правда, обращал внимание правительства на то упущение, что разведывательную деятельность Англии позволили продолжать в таких широких масштабах, и одновременно предлагал потребовать снижения численности посольских сотрудников и запретить иностранцам посещать определённые районы, но чтобы я советовал отозвать посольство — так далеко не заходил.
Я считал, что при таком развитии событий Финляндии следовало бы в качестве неофициального представителя в Лондоне назначить кого-нибудь из влиятельных членов английского правительства, являющегося персоной грата, которого считают патриотом, не сторонника внешней политики, проводимой правительственными кругами. В те моменты, когда я беседовал на эту тему с президентом Рюти, тот высказывал полное понимание моего предложения. Однако, по неизвестным мне причинам, его на практике так и не осуществили.
В нашей борьбе теперь настала очередь освобождения Выборга и Карельского перешейка. На позициях, расположенных между озером Сайма и Финским заливом находился 4-й армейский корпус генерал-лейтенанта Оеша. В составе его было три дивизии. Согласно оперативным планам, в момент выхода 2-го армейского корпуса на рубеж, с которого он угрожал бы тылам противника, Оешу надлежало перейти в наступление с целью окружения группировки русских, занимавшей круговую оборону в районе Выборга, и нанести главный удар по левому флангу. Когда, как уже было сказано выше, 2-й армейский корпус вышел на Вуокси и захватил плацдарм на южном берегу реки, генерал-лейтенант Оеш получил приказ перейти в наступление 22 августа.